Литературная Вятка

Мария Мочалова, 11-а класс

Литературное слово Аполлинария Васнецова

На Вятской земле, как, впрочем, и на всей России, фамилия Васнецов, прежде всего, ассоциируется с именем Виктора Михайловича, создателя знаменитых картин на сказочные и былинные сюжеты. Творчество же младшего брата, Аполлинария Васнецова, оказалось как бы в тени славы автора «Богатырей» и «Аленушки».

А между тем, Аполлинарию Михайловичу удалось сказать совершенно новое, неповторимое слово в истории отечественной культуры.

Прежде всего, он был одним из основателей целого направления в русской живописи – исторического пейзажа. Более чем в 150 работах он показал Древнюю Русь, ее города с шумными торговыми площадями, старинную деревянную и каменную архитектуру, разнообразные народные сцены. Большинство своих исторических полотен художник посвятил древней Москве, что позволяет назвать А.Васнецова поэтом русской столицы.

При создании картин художник во многом опирался на археологические исследования. Интересно, что не будучи археологом по образованию, он много работал как ученый-практик, как организатор широких археологических исследований.

Немалый след А.М.Васнецов оставил и в изображении природы. Его работы «Кама», «Сибирь», «Горное озеро», «Урал» и другие имеют свой неповторимый колорит.

Если имя А.Васнецова как художника и ученого еще известно определенному кругу людей, то о литературном творчестве Аполлинария Михайловича знают немногие.

В своем исследовании я хотела бы обратить внимание именно на эту грань таланта знаменитого земляка, тем более сам А.Васнецов не раз высказывал мысль о важности литературной работы в его собственной жизни.

Наиболее полной монографией об Аполлинарии Васнецове является книга Л.А.Беспаловой «А.М.Васнецов». В справочный аппарат монографии помимо перечня живописных работ включен полный список литературных трудов художника. Автором книги выявлена 71 литературная работа А.М.Васнецова. Судя по аннотациям, из этих работ опубликовано только двадцать. Причем большинство из них было напечатано в дореволюционное время и не переиздавалось позднее. Таким образом, литературное наследие Аполлинария Васнецова до сих пор просто недоступно читателю.

В своем исследовании я буду опираться на те немногие произведения, которые удалось найти в фондах Кировской областной научной библиотеки им. А.И.Герцена и в архиве научного сотрудника Кировского областного художественного музея им. В.М. и А.М.Васнецовых Л.Б.Горюновой.

Самые многочисленные работы Васнецова – это научные статьи по истории Москвы, напечатанные в энциклопедической и справочной литературе. Особенности этого жанра требовали от автора точности, емкости и информативности текста. Образную систему мышления Аполлинария Михайловича в научных работах трудно проследить. Наиболее интересны работы по теории искусства: «Художество» и «Происхождение красоты», изданные соответственно в 1908 и 1923 годах.

Современники Васнецова высоко оценили глубину и оригинальность теоретических рассуждений художника. Мне хотелось бы обратить внимание лишь на одну из особенностей этих работ. Теоретические выводы Васнецов мастерски дополняет яркими образными примерами. Чтобы вызвать у читателя представление о величественном, Аполлинарий Михайлович приводит такой пример: «Цепь альпийских гигантов: Юнг-Фрау, Эгер, Монах еще кутается в хлопьях ночного тумана; в ущельях и на снежных полях – холодная голубая цепь, но вершины уже розовеют в лучах утреннего солнца. Еще лежат в глубоких пропастях облака, бездвижные и седые. А там, на север, за ужасающей, разверзающей под ногами пропастью Ляутер-Бруннена стелется синяя горная страна, не имеющая горизонта и как бы сливающаяся с утренним небом и далекими облаками» [3].

Созданный образ передает цвет, форму, состояние «альпийских гигантов». Без красок, видимого контура автор заставляет нас посредством слова увидеть и ощутить величие природы.

Умение передать оттенки собственных переживаний и чувств особенно проявляются в путевых заметках «Поездка к Эльбрусу». Уникальность очерка состоит в том, что литературные описания мы можем сопоставить с живописными, поскольку результатом путешествий художника стал также ряд этюдов и картин, посвященных Кавказу.

Так, например, Л.А.Беспалова при описании картины «Эльбрус перед восходом солнца» цитирует строки из путевых заметок А.М.Васнецова, отмечая при этом, что лучшие строки художника посвящены именно описанию природы. Мне хотелось бы обратить внимание на то, что в «Поездке к Эльбрусу» он выступает как писатель, которому удается ярко отразить быт, нравы, внешний облик, особенности речи местных жителей: «… в тумане выдвинулась фигура всадника, показавшаяся нам гигантским призраком среди мглы. Это был обыкновенный кабардинец, хотя и воинственного вида, в бурке, с кинжалом за поясом, в лохматой шапке. Приехавший спрыгнул с лошади, быстрым движением стреножил ее и, подойдя к палатке, молча уселся на корточках у входа, слегка кивнув нам головой и сказав обычное: здравствуй.

- Здравствуй, князь! Что скажешь?

Незнакомец молчал и пытливо осматривал внутренность палатки, пощупал даже ремень у этюдного ящика и чмокнул языком в знак одобрения.

- Хочешь, баряшка резить стану? – заговорил он, когда кончил осмотр наших вещей, и показал при этом рукой, как режут.

- Какого барашка?

- Кушять баряшка.

- До барашка ли нам, когда воды не можем согреть; нет дров, знаком, вот что!

- Так. Так, - промолвил он и задумался. Потом поднялся, сбросил какую-то суму у палатки, чтобы она не мешала ему и, умелым движением разстреножив лошадь, вскочил на нее и быстро скрылся в тумане

- Поехал, видно, каналья, созывать остальных подобных ему оборванцев, чтобы зараз уж со всеми нами порешить! Не видел разве, как он осматривал наши пожитки: стоит ли, мол, еще руки марать! – пошутил один из нас». [4] В полную силу писательский талант А.Васнецова раскрывается в жанре рассказа. Тягу к литературному творчеству Аполлинарий Михайлович начал испытывать еще в юности, она была настолько сильной, что он сомневался, чему отдать предпочтение: литературе или живописи. [1] Хотя количество литературных работ не сопоставимо с количеством живописных, собственные рассказы были очень дороги А.Васнецову. В конце жизненного пути он даже готовил их к отдельному изданию. Само название сборника – «Отзвуки минувшего» – говорило о том, что в каждом из произведений отражен важный этап духовного развития автора. К сожалению, сборник остался в рукописи. Кроме того, из написанных Васнецовым рассказов мы имеем возможность говорить в данной работе лишь о трех: «Сельский иконописец», «Дедушкино бюро», «Супостат» из серии рассказов «Грозы и дети». Ни в одной монографии не анализируются эти произведения, не выясняется, насколько они отражают духовные искания художника, его взгляды, понимание происходящего в себе и в окружающем мире.

Рассказ «Сельский иконописец» был опубликован в 1894 году в 36-ом номере журнала «Артист». Позади – увлечение идеями народничества, участие в выставках передвижников, поездки в Крым и на Урал. Биографы называют 1890-е годы временем расцвета творчества художника. Следует заметить, что почти одновременно Васнецовым создаются эпические пейзажи Урала («Грозовые тучи над долиной реки Ика», «Южный Урал» – 1893; «Дебри Урала» «Уренга», «Сибирь» – 1894); и полная романтических метаний, внутренних сомнений, недоговоренности картина «Элегия» (1893); и реалистически приземленный, лишенный всякой идеализации деревни рассказ «Сельский иконописец» (1894).

Аполлинарий Васнецов как будто намеренно противопоставляет красоту, богатство и величие огромной страны убогому существованию ее простого народа. Может быть, от этого грусть, метания, сомнения? Я разделяю предположения некоторых краеведов, что содержание рассматриваемого рассказа отражает события почти двадцатилетней давности, события так называемого быстрицкого периода.

Хронологически время, проведенное в селе Быстрице Вятской губернии, занимает очень короткий промежуток времени - всего один год. Однако в становлении личности Васнецова – художника он оказался решающим.

В 1875 году в с. Быстрицу на должность сельского учителя ехал молодой человек, не сомневающийся в том, что его назначение в просвещении народа. В письме к старшему брату Аполлинарий Васнецов сообщает: «Я считаю себя должником тому, кто в осенний дождь, в ветер, пронизывающий до костей, в холод, когда застывает кровь в жилах, заносимый снегом в степях, везет свой хлеб другим, добытый потом и кровью…, тому, кто в страшный зной тупо работает в поле…, кто все заработанное пропивает, чтобы на время забыть свое тяжелое бремя, кто в крови боролся за Русь, за нас… И долго еще не окупить нам этот великий долг. Да, и велика наша задача».[10]

Карандашный рисунок «Идеальная деревня будущего», созданный как раз в 1876 году, отражает особый этап в формировании мировоззрения А.Васнецова.

Один из самых авторитетных биографов художника Л.А.Беспалова, подробно передав содержание рисунка, лишь констатирует, но никак не объясняет отсутствие в рисунке церкви.

Вятские искусствоведы подробно рассказывают о влиянии ссыльных нигилистов на начинающего художника и обходят молчанием необычный рисунок «Идеальная деревня будущего», не связывая его с влиянием на Аполлинария Михайловича политических ссыльных.

А между тем, кумиром А.Васнецова в то время был один из ярчайших пропагандистов революционно-демократического движения, завладевший умами многих передовых людей своей эпохи. Нет никакого сомнения в том, что Флорентий Федорович Павленков до основания потряс фундамент религиозного воспитания Васнецова. Вот поэтому церкви в рисунке нет и не могло быть.

Твердая убежденность в том, что Аполлинарий Михайлович учительством выполнит свой долг перед народом, в скором времени сменяется не менее твердой убежденностью, что главное дело его жизни - живопись. Смену взглядов на свое назначение ни в коей мере нельзя назвать предательством прежних идеалов. Необходимо было время, чтобы объяснить столь резкий поворот в судьбе. И этим объяснением, по моему мнению, стал рассказ “Сельский иконописец”.

Тема произведения незатейлива - это обычная жизнь глухого села. Главный герой, Семен Иванович Копысов, проучившись в Москве в одном из училищ живописи и овладев ремеслом иконописца, возвратился в родное село Волму и завел свое маленькое дело. Слова иконопись и ремесло не совместимы, но именно так, как к ремеслу, приносящему определенный доход, и относился к иконописи наш герой. Это занятие не спасло его от зависти, от семейных склок и пьянства.

Для понимания идеи рассказа очень важен его заключительный эпизод. Дьякон сельской церкви предложил Семену “написать изображение Страшного суда на церковной паперти”, “... а то между заутреней и обедней народ без толку шляется по селу… и лба не перекрестивши”.[6] И чтобы богомаз не смог пропить краски в кабаке, его заперли, даже еду выдавали только через окошечко. Работа была выполнена. А с Семеном случилось непонятное: он впервые заговорил о своем ремесле как о деле, доступном очень немногим, требующем особого видения и чувствования мира. “Живописуй сокровенное, пиши, что не может всякий видеть. Живописец должен быть волшебником и чародеем, он должен руководить чувством и мыслью...”[6]

Из рассказа мы узнаем, что Семен Иванович вскоре умирает. Эта смерть в сельской жизни ничего особо не изменила. Лишь на церковной паперти осталось то, что было открыто художнику в минуту душевного просветления.

Я считаю, что в этом рассказе Васнецов приоткрыл завесу своих душевных переживаний. Именно в Быстрице Аполлинарий Михайлович понял, что художнику дана особая роль, состоящая в том, чтобы суметь запечатлеть красоту Божьего мира.

В рассказе “Сельский иконописец” автор пытается дать ответ на вопрос, очень мучительный для передовой интеллигенции России.

В повести “Три встречи”, оставшейся в рукописи, художник формулирует его так: “Но что же сам по себе “народ”, “массы”. Что это - сфинкс или раб? Темная ли инертная сила, способная только на погромы во всевозможных видах, или “народ” в лучшем значении, одаренный сознательным стремлением к свету и духовному обновлению и способный на созидательную работу?” Образ народа в рассказе создается благодаря разговорам небольшой компании односельчан.

Мастерство автора проявилось в том, что он сумел передать особый характер отношений односельчан, показать индивидуальность каждого и отразить особенности речи персонажей.

Особое направление разговорам честной компании придает иконописец Сенька Копысов. Судя по репликам, обычным развлечением приятелей было умение завести Сеньку, заставить его оправдываться на колкие замечания приятелей, доказывать свою значимость, талантливость. Сельский живописец пытается говорить с друзьями о высоком искусстве. Реакция героев на эти разговоры не может не вызвать у читателя улыбки. Речь зашла о Рафаэле: “Про какого вы там живописца говорите? - спрашивает один из приятелей. - Новый, что ли, появился; не слыхать что-то было про такого по околотку”.

У читателя образ народа в рассказе вызывает двоякое чувство. Налицо темнота и убогость интересов. С другой стороны, в этой темной массе есть проблески неподдельного интереса к чему-то более высокому. И совсем не случайно, что проблески “сознания” появляются у Семена Ивановича, который учился живописи в Москве, и у пономаря Луки, который, отправляясь по святым местам, много повидал.

Рассказ, без сомнения демонстрирует то, что А.М.Васнецов не отказался от просветительских идей и именно в образовании народа видится его будущее.

Немаловажным моментом в решении проблемы можно считать и то, что действие происходит на паперти церкви, реализует себя художник именно в храме, оставляя там лучшие частицы своей души, что может послужить пробуждению сознания односельчан в будущем. И есть надежда, что истина, открытая Семену Копысову и запечатленная им, когда-нибудь будет оценена односельчанами и поможет их духовному пробуждению.

Сравнивая рисунок «Идеальная деревня будущего» (1876) без храма и рассказ, навеянный воспоминаниями о быстрицком периоде, невольно приходишь к выводу, что атеизм был явлением временным на пути духовных исканий Васнецова.

Публикации рассказов “Сельский иконописец” и “Дедушкино бюро” разделяют 22 года. В жизни Васнецова это время признания заслуг художника, работы в театре и в комиссии по сохранению памятников древней Москвы, это время теоретического осмысления художественного творчества, и, наконец, это время странствий. Рассказу “Дедушкино бюро”, опубликованному в альманахе “Сполохи” в 1916 году, предшествует появление серии картин по истории древней Москвы, которые художник объединил в цикл под названием “Смутное время”.

На фоне этих работ, потрясающих своим драматизмом, рассказ поражает лиричностью, теплотой, задушевностью. Эти настроения создаются благодаря необыкновенно поэтичному описанию картин природы.

Многочисленные подробности бытовой обстановки, описания героев позволяют причислить рассказ “Дедушкино бюро” к автобиографичным. Тем более, что в начале 1910-х годов Аполлинарий Михайлович не мог не посещать Вятку, участвуя в создании местного художественного музея.

Это произведение нельзя назвать идеализированным. Достаточно проследить, как меняется настроение героя, посетившего родные места, на протяжении развития сюжета.

Вид старого, заброшенного дома, например, разрушает сентиментальные настроения главного героя Никольского. Он задается вопросом: “Зачем нелегкая меня принесла сюда? Неужели мне неизвестно было, что и дом заколочен, нетоплен и что живет в нем только один старый сыч Митрий, и что все уже чужое, а поэтичное только в прошлом”.[8]

Однако неведомая сила заставляет героя изменить прежней привычке скоротать время приезда у местного священника: сначала он соглашается уважить старого Митрия и попить с ним чайку, а потом, видя неподдельную, искреннюю радость и заботу верных слуг, он решает остаться в родительском доме на три дня.

И происходит чудо: старый дом оживает и благодарно наполняется голосами, запахами, звуками детства, вызывает у героя ощущение тихой радости, полноты жизни и счастья. Уезжает Никольский из родного дома с чувством человека, которому удалось наконец обрести “землю обетованную”, где душа обретет желанный покой, где человек будет нужен и любим.

В рассказе звучит извечная тема возвращения блудного сына. Долгие странствия, метания возвратили героя к извечным и непреходящим истинам: людей просветляет вера, а процветание родной земли немыслимо без заботы и созидательной работы живущих на ней людей.

Неслучайно, в самом конце рассказа автор вновь вводит образ старого дома, преобразившегося вместе с обновлением в душе героя: “Он смотрел теперь всеми пятью глазами бодро и весело, не так, как при встрече, бело-зеленым, ничего не видевшим глазом единственного, незаколоченного окна”.[8]

Гармонию светлых тонов рассказа нарушает признание священника Степана, который не по книгам, а при непосредственном общении с народом чувствует надвигающуюся беду: “Эх, Николай Михайлыч! Начала скудеть вера и в народе: все на развал пошло”, “Если б вы знали, кака темень в народе! Поживете вот в деревне, увидите, что я прав: темный человек озвереет от горя да бедности, быть худу; не только врага своего, но и друга сомнет, и не устоять тогда ни школе, ни больнице, ни нам с вами, все сметет!” [8] В этом рассказе продолжает развиваться тема народа и интеллигенции. Благодушие автора вступает в острейший конфликт с той реальной обстановкой, которая сложилась в российской глубинке. Рассказ можно рассматривать как предупреждение о приближающейся беде.

Всего год отделяет опубликование рассказа “Дедушкино бюро” от грозных событий 1917 года. И если в этом произведении трагизм не заслоняет общую светлую тональность повествования, то следующий рассказ Васнецова потрясает своей безысходностью.

Рассказ “Супостат” был опубликован в 1917 году. Главным героем является пятилетний Костенька. Читателю искренне жаль мальчика, который не может разобраться в мучивших его “тоске и тревоге”. [9] Не может не трогать читателя и то, что Костенька выплакивает свое горе, уткнувшись в колени матери. Необыкновенно трогательна его искренняя, чистая молитва, обращенная к Богу. И, наконец, не может не тронуть то светлое, радостное чувство, которое охватывает Костеньку, когда он вечером, сидя у окна, будто растворяется в красках заходящего солнца.

В своей искусствоведческой работе Аполлинарий Михайлович “наивысшим проявлением художественного творчества” [2] называет символ. В этом рассказе таким символом можно назвать то неведомое и грозное, что для Костеньки - надвигающаяся гроза, для простой кухарки Марши - языческое божество Супостат, а для России 1917 года - революционные потрясения.

Ощущение от последних строк рассказа трудно передать. Это светлая грусть по рано ушедшему к Боженьке Костеньке и трагедия человека, принявшего тяжелый крест жизненных испытаний. “Слишком рано он ушел к Боженьке по тем золотым лесенкам, быть может, предугадывая те горечи, какие готовились ему на жизненном пути на печальной земле...” [9]

Все три рассказа объединяет то, что так или иначе они связаны с воспоминаниями о родной вятской земле. Тема раздумий о судьбе народа тесно переплетена с темой веры в духовную силу русского человека.

Больше Васнецов не напишет литературно-художественных произведений. После революции он будет работать как учитель, по-своему будет отстаивать старую Москву, выступая с научными докладами на различных конференциях, участвуя в создании музея истории Москвы, воспевая красоту древнего города в великолепных исторических живописных работах. И, что удивительно, в страшные для столицы годы отрицания прошлого, поругания старой культуры и ее варварского разрушения, Аполлинарий Михайлович создает картины радостного, светлого звучания, объединенные темой созидания.

Только в письмах к самому близкому другу Н.Н. Хохрякову мы находим те мысли, которые мучают А.М. Васнецова: “Живу еще - вот, по-видимому, что и могу написать, терплю еще и ... надеюсь еще ... тяжело жить! <…> Ну, хоть и то хорошо, были светлые дни в жизни, и за то спасибо. Благодарен Богу и за то, что помог быть художником, не попусту провел жизнь на Земле!” (1918-19). “Ты сам знаешь, если бы не искусство - не жил бы. И вот, когда не можешь заняться, и берет отчаяние. Не могу по двум причинам: этюды писать негде, да и еще холодно; от себя писать - душа придавлена. Творчество и возможно только при свободной душе. Вот и живешь с камнем на душе и путами на руках” (1919) [7]

Вглядываясь в события последних лет жизни Аполлинария Васнецова, мы не можем не оценить умение художника не только выстоять, но и противостоять ударам судьбы. Он не опустил руки, а, насколько позволяли ему талант, знания, силы, авторитет, пытался отстоять то, что было дорого ему, что составляло достояние России. Готовившийся сборник рассказов художника “Отзвуки минувшего”, безусловно, был вкладом искреннего патриота в фундамент будущего возрождения Отечества.

Список литературы

1. Беспалова Л.А. Аполлинарий Михайлович Васнецов, М., 1983.

2. Васнецов А.М. Художество. Опыт анализа понятий, определяющих искусство живописи, М., 1908.

3. Васнецов А.М. Происхождение красоты // Вопросы теории и психологии творчества, Харьков, 1923.

4. Васнецов А.М. Поездка к Эльбрусу // Детский отдых, М.,1897, №8.

5. Аполлинарий Васнецов: Труды музея истории и реконструкции Москвы: Сборник, М., 1957.

6. Васнецов А.М. Сельский иконописец // Легенда о счастье: Сборник: Проза и стихи русских художников, М., 1987.

7. Васнецов А.М. Три встречи // Рукопись из личного архива Горюновой Л.Б., заведующей отделом живописи и скульптуры Кировского областного художественного музея им. В.М. и А.М.Васнецовых.

8. Васнецов А.М. Дедушкино бюро // Сполохи, 1916.

9. Васнецов А.М. Грозы и дети // Нива, 1917, №28.

10. Васнецов А.М. Как я сделался художником и как и что работал // Аполлинарий Васнецов: Труды музея истории и реконструкции Москвы: Сборник, М., 1957.