| К литературному Олимпу
Анна Смольникова, 11 класс
Raising Sand
Прислонившись к стеклянной двери,
Проницаемо чувствуя свет,
Я смотрю сквозь усталость витрин
На причудливо легкий портрет:
По ту сторону бусин стекла,
Улыбаясь немного наивно,
С бесконечностью счастья в руках
Ты стоишь и мечтаешь, как видно…
* * *
Посреди асфальтового моря
Примостившись на стопе стихов,
В поисках удачи и покоя
Наблюдаю гонку облаков.
А напротив, тихо улыбаясь
С кончика дописанной строки,
Никогда ни в чем не сомневаясь,
Умиротворенно смотришь ТЫ.
«Солнце встанет ровно в шесть утра…»
Подгоняя гул машин неброских,
Что я слышу, сидя у окна.
Мыслей, чувств, желаний отголоски.
А по розовой реке плывут,
Уместившись все в большом ботинке,
Арлекино – шут, паяц и плут,
Расколовшись молча на картинки.
Держат путь в страну ушедших снов,
Чтобы привести нам по кусочку
Счастья и прозрачных облаков,
Что порой на небе видим ночью.
Вскоре поплывем туда и мы,
Уместившись все в большом ботинке,
Под луной искать свои мечты,
Расплескавши звездные пылинки.
Собиратель снов
Грез бесконечное море…
Я – собиратель снов,
Сказочный Оле Лукое
С охапкой цветных зонтов.
Бойко спускаясь с крыши
На связке забавных чулок,
Тише запечной мыши,
Тише, чем шепчет сверчок.
Сны оставляю в подарок
Сиянием звездной ночи,
Словно коптящий огарок
Неугасимой свечи.
Страничка из детства
Пирожные с кремом – страничка из детства.
На кухне, где чайник игриво кипит,
В шершавой бумаге песочное тесто
И манит не хуже, чем сильный магнит.
Блеск в детских глазах, ожидание, радость,
Восторгом дом полон – по швам уж трещит!
Скорее, скорее! Заветную сладость
Попробовать мама вот-вот разрешит.
Так было… Теперь сквозь кофейни витрину
Смотрю, лишь беспечно монетой звеня.
«Кондитерский рай». Но корзиночек с кремом
Дороже по-прежнему нет для меня.
Отражение
Здравствуй, мы еще не знакомы, пока не знакомы…
Но ты видишь меня, вот прямо сейчас сосредоточенно разглядываешь – интересно?
Что? Отрицаешь все? На себя смотришь?
Нет, дружок, так не пойдет… мы не одно и то же, поверь.
Да прекрати же протестовать!!! Надоел!
…….ох, началось….
Ну почему всегда одно и то же: чуть только отражение начинает позиционировать себя как отдельно существующую материю, возникают нелепые протесты?!
Еще в суд на меня подай, заяви, что я твоя частная собственность! А тени везет куда больше, на нее обращают гораздо меньше внимания – исчезнет минут на двадцать за чашечкой жасминового чая, а никто и не заметит!
А мне приходится вечно быть начеку: стоит тебе не обнаружить меня в зеркале, стекле витрины или внутри другой отражающей поверхности – все, начнется жуткая паника, поднимутся крики, нелепые домыслы о пространственном искажении, преломлении или, что еще почище, о происках нечистой силы.
Нет, ну где в жизни справедливость?
Я за тобой в припрыжку бегаю по комнате, квартире, улице, городу, а то, не дай бог, по всему миру. Мне нужен выходной, я тоже устаю! Да, именно так.
И прекрати смотреть на меня с подобным выражением, сколько лет я работаю без отпуска? Двадцать!!! Так что давай договоримся: я на денек отлучусь, а ты побудь как-нибудь без меня.
Неужто не справишься? Молчишь??? Да скажи же что-нибудь!!!!!
Молчишь…
…тогда я ухожу!
И оно исчезло, оставив в зеркале пустоту. Все его существо превратилось в ничто, оставленное без своего явного подтверждения, без одного из веских свидетельств непосредственного участия в жизни. Казалось бы, отражение – повседневная данность, неизбежная и незыблемая. Исчезло,…видоизменив весь процесс, прежде протекавший где-то на уровне подсознания.
Исчезло…
Однажды мы лишаемся чего-то, некоторого объекта, который настолько вошел в нашу жизнь, сплелся с ней в той степени, когда перестаешь воспринимать его как нечто цельное и самостоятельное, неизбежно запустив рычаги сращивания, расцениваешь его лишь в качестве одной из частичек собственного я.
А потом оно неожиданно уходит, оставляя за собой вакуумирующую пустоту, исчезает, как исчезло однажды отражение.
Просто исчезает…
Свадебный фотограф
Белое платье, алые розы…
Улыбка натянута – лопнет вот-вот,
Движения скованы, как под наркозом.
«Сделайте шаг, а теперь поворот…»
Гротескные образы свадебных пиршеств:
Венчание, песни, в ленточках торт, -
Нет, здесь нельзя обойтись без излишеств,
Здесь не бывает ненужных хлопот.
Фотография в рамке – искусная ретушь.
Две половинки целого – врозь.
«Нет, никогда не женюсь, - мне ответишь –
Я в чужом празднике временный гость».
Нарисованный мир
Водные ребрышки на поверхности пруда искрами вспыхивали в лучах июльского солнца. На противоположном берегу низко склонились ивы, разглядывая свое отражение в глади водоема. Небо над ними распростерло свои ладони, играя сияющим солнечным диском. Отбрасываемая деревьями тень чередовалась со световыми полосами. Стайка птиц пролетела над кромкой берега и скрылась в листве тополя, хранившего это тихое местечко от посторонних глаз. Солнце медленно скатывалось за горизонт, просеивая лучами облака. Небо казалось бесконечным опрокинутым холстом с написанными поверх лазоревой краски облаками. Улыбчивый южный ветер легко перегонял радужные пузыри, которые беспечно выдувал ребенок, сидящий у берега. Они неспешно плыли по воздуху, излучая счастье, а затем, когда его становилось слишком много, разрывались, выпуская счастье наружу. Суетливое желание жизни обходило этот уголок стороной: все здесь шло своим чередом, игнорируя изогнутые стрелки, бегущие по циферблату, события сменяли одно другое по непонятно кем установленному порядку.
Он отошел от мольберта на несколько шагов и, бессознательно покусывая кончик кисти, стал придирчиво рассматривать полотно…
……………………………………………………………………………
Поздний вечер. Бульвар, напоминающий один из тех, что рисовал Камиль Писсаро, глядя на парижские улицы сквозь прозрачные оконные стекла, занавешенные тяжелыми бархатными шторами. Мерцающие огни мягко скользили по мокрой от дождя мостовой, наскакивая периодически на лаковые мужские ботинки или изящные дамские туфельки. Если такое случалось, то в следующую секунду они почтительно отпрыгивали, пропуская вперед людей – гулять по бульвару. Многочисленные кафе распахнули дверцы, и со свежестью ночного воздуха смешались ароматы шоколада и кофейных зерен. Столики и стулья, выставленные на улицу, причудливо изогнулись, так и норовя усадить вас, приковать к себе, оставить любоваться яркими красками и причудливыми формами до самого утра. Бойко расталкивая крыши домов, вперед пыталась пробраться Старая дама, не желавшая уступать место новой застройке. Фонари услужливо наклонялись к прохожим, освещая им путь. Все дороги Парижа вели в Мулен Руж.
Молодой импрессионист присел на низенький раскладной стульчик и задумался: «Нет, слишком напоминает Ван Гога»…
……………………………………………………………………………
Художник отступил к стене, тяжело дыша, слегка прищурившись. Он только что закончил работу, казавшуюся ему весьма состоятельной – «Состязание в живописи». Полотно изображало двух членов гильдии святого Луки, на мольберте одного из них был летний пейзаж, второй же, присев на стульчик, рассматривал свое творение – вечерний бульвар. Судья стоял, прислонившись к стене со скучающим видом, ожидая, когда соревнование будет окончено, и он сможет оценить картины.
……………………………………………………………………………
Все в этом мире вкладывается одно в другое, словно огромная русская матрешка. Дабы узреть сердцевину с ее истиной, необходимо отторгнуть тысячи оболочек, сорвать тысячи фантасмагорических масок…
Суть сокрыта глубже, чем может постигнуть человек, но, в то же время, словно зачарованное сокровище, всегда лежит на поверхности мироздания, ожидая своего часа, который вряд ли когда-нибудь наступит и, как бродячий клад уходит в землю, не дождавшись хозяина, так истина однажды навсегда исчезнет, превратившись в легенду…
Останутся лишь холсты …………………………………………
В дороге
Шум колес у обочин из пепла
Да краюхой нависла луна,
Распахнувшая северным ветрам
Небеса с первых звуков утра.
Беспорядочной россыпью звезды,
Уцепившись за полог ночной,
Как по каплям рассыпаны слезы,
Наслаждаются тихой игрой.
А сквозь стекол прозрачное чрево
Льется мертвенно-бледный свет,
И не скинуть бессонного плена,
Ведь в дороге покоя нет…
Мы будем встречать поезда
Мы будем встречать поезда…
На серой платформе вокзала
Однажды тебе я, шутя, рассказала,
Что в пятницу будет гроза.
Ты лишь рассмеялся, и я позабыла
Под светом глухим фонаря,
И сумерки тени последние скрыли
В прохладном дожде сентября.
То время прошло, распростерлись недели,
А я все ждала поутру.
Свинцовые тучи на сердце осели,
Тебя не пустив к предсказавшей грозу.
|
