|
|
||
|
|
|
|
|
| К литературному Олимпу
Богдан Кияшко, 9-а класс Вперёд, в прошлое (Продолжение второй части, начало в № 44,46) У входа стояли два русала с вилами. Эфанда посмотрела в их жёлтые выпученные глаза и прошла вперёд. Русалы остались неподвижными статуями. Эфанда не смотрела на прекрасные фрески и мозаики античного дворца, на бюсты цезарей и римских богов. Она глядела только в глаза тем, кто мог казаться ей опасным. Те сразу становились статуями. Вот и Теофильс на троне вместе с Вивиан. Эфанда подняла с пола какой-то, бог знает откуда взявшийся прутик, произнесла над ним заклинания. Вышло только какое-то бульканье, но прутик понял правильно. Теперь она обнаженная, прекрасная и властная подошлп к Теофильсу, бородатому русалу в роскошной одежде, только глаза у него были не жёлтые, а красные. Он настороженно принюхивался. Эфанда вынула прутик из-за спины, направила его на царя и опять что-то булькнула. “Ну вот, - подумала Эфанда, - хотя бы статуя из него получилась солидная”. Потом принцесса повернула голову в сторону прекрасной Вивиан. Посмотрела на безжизненное лицо владычицы, которая абсолютно никак не реагировала на все, безусловно, наглые действия Эфанды по отношению к её подданным. Её белое (в буквальном смысле белое) лицо оставалось также неподвижно и прекрасно, каким было до появления нашей знакомой порфироносной ведьмы. А Эфанда вдруг, совершенно противоположно своим предыдущим преступным действиям, низко склонилась перед Владычицей.
Вивиан медленно повернула голову. Что-то в этом действии казалось слишком неестественным, неестественным настолько, что Вивиан походила на робота. Содрогнулись камни, рыбы взметнулись из своих омутов. Всё озёрное королевство встало «на дыбы», когда Владычица открыла рот. А рот ее был огромен. Вся красота пропала в одно мгновенье. Разверзлась пасть, показались несколько рядов желтых, невозможно острых зубов. Звериная сущность, мрак тех дней, когда землёй правила тьма. Этим мраком, доживающим последние дни была и Вивиан. Она была стара, очень стара, как паучиха, перед самой смертью, пытающаяся сожрать всех и всё. В нос Эфанде ударила омерзительная вонь, вонь давно переваренных трупов. Нелепо и жутко помаргивая бельмами, воплощение тёмного зла спросило: - Альшиль-Ха? – что-то похожее на шипение змеи, однако этого шипения было достаточно, чтобы с потолка посыпались камушки. Дальнейший разговор привожу на человеческом языке. - Как ты посмела сюда явиться, отродье человека?! – с особым омерзением Вивиан прошипела последнее слово. Эфанда, вместо того, чтобы превратить монстра в вечный камень, преклонила перед ним колени и голову, произнеся лишь: - Я посмела явиться к вашему милосердию и благородству, чтобы попросить об одолжении. А монстр продолжал вещать: - Мерзавка, как ты смеешь просить меня об одолжении?! Ты суёшь своё свиное пакостное рыло в мои владения, смея нарушать покой!!! И после этого смеешь… - Я могу кое-что предложить, - перебила ее принцесса. Ей была отвратительна сама мысль, что она стоит на коленях и терпит оскорбления от этой твари. После этих слов всё изменилось кардинально. Вивиан хлопнула ладонями-ластами, завертелась в вихре водной пыли, а после, когда торнадо успокоилось, на месте монстра стояла изумительной красоты девушка. Звонким приятным голосом, обнажив ровный ряд белых зубов (всего один ряд!), она сказала: - Доброе утро, Ваше высочество. Извините меня за грубый приём. Вы бы сразу сказали, что хотите что-то предложить. Ну, так какая там у Вас просьба? Присаживайтесь, пожалуйста. Эфанда была настолько поражена, что у неё округлились глаза, и она хлопала ртом, как рыбина, не в силах что-либо сказать. Её чувства, в данном случае, не стоит даже описывать. - Ну что же Вы, - сладким голосом, как сирена с моря-окияна, продолжала Вивиан, - неужели Вы так поразились увиденным? Может, чего-нибудь горячительного для смелости? Когда она проходила лёгкой поступью мимо Эфанды, камушки поднимались обратно к потолку, повсюду расцветали актинии. Эфанда же благоразумно отказалась от предложенных напитков, предполагая, что у озёрной царицы могут быть весьма интересные методы воздействия на гостей, а также весьма действенная манера общения. Через минуту, устроившись на мраморном кресле с барельефами, она начала свой рассказ: - Я прибыла к Вам под воду, дорогая тётушка (а Вивиан была Эфанде какой-то да-а-альней родственницей), чтобы попросить об одолжении… - Я слушаю, - ответила ровным голосом раздобревшая Вивиан. - Мне нужно три раза перенестись во времени. - Три раза? – Вивиан удивлённо подняла вверх тонко очерченные брови. – Можно поинтересоваться, зачем Вам это? - Нет, - отрезала Эфанда. - Ну что ж, дело ваше, - Владычица прохаживалась по залу, потирая руки, как ростовщик, дающий в долг огромную сумму с ещё более высокими процентами. Я должна предупредить Вас, что это будет дорого стоить. - Сколько же? – Эфанда готова была ко всему. - Вашу жизнь. - Что значит… - Значит, что после того, как Вы перенесётесь к любимому и отдадите ему, что хотите, Вы умрёте через несколько часов, а Ваша душа достанется мне. Не думайте, что я ничего о Вас не знаю. Я знаю о Вас всё с тех самых пор, как Вы нырнули в мои воды. Я знаю все ваши мысли, все чувства, страхи. В этих водах Вы в моей власти. И я вижу, – она сделала рукой жест, означающий, что и вправду всё видит, - вижу, что Вам страшно. Выбирайте же – любовь или жизнь. Кстати, хочу предупредить, что Вам всё равно не спастись. Вы умрёте – баланс мира нарушится, ибо Вы не станете женой Викинга, и прервётся династия Варягов – как их называют в ныне дикой Руси, Рюриков, неизвестно, куда потом пойдёт мировая история. Если не отнесёте телефон (именно так называется тот самый предмет, который вам оставил неосмотрительный друг, нарушится баланс между прошлым и настоящим, кстати, он уже нарушился. В мире произойдёт чёрт знает что, извините за каламбур - Вивиан показала на мужа-статую, который являлся чёртом. - Я говорю об этом так легко и с юмором, только потому, что со мной никогда ничего не случится. Я буду жить вечно и уйду вместе со своим царством в пучины земли. Так что я Вас предупредила, хотя уже знаю ответ... - Я отдаю жизнь, - Эфанда чувствовала себя провинившимся ребёнком, всякая ложь которого лишь вызывает смех взрослых. Но она решилась - если уж мир катится к чёрту, уж лучше я увижу любимого в последний раз, чем сгнию с тоски в этом мире или в каком-нибудь другом, поменявшемся. Она понимала, что это в прямом смысле самоубийство ради глупой любви, но она больше не могла ждать. Лицо Вивиан прояснилось, она выглядела очень довольной. Владычица подошла к алтарю, который находился посередине зала, пальцем поманила к себе ведьму, которая не ведала, какую ошибку совершает. Эфанда подошла, как заворожённая. - Ляг на алтарь, - повелительно сказала Вивиан. Эфанда исполнила приказание. Вивиан стояла над ней, как роковая скала, которая вот-вот обвалится на зазевавшегося путника. Принцесса вдруг почувствовала дикий животный страх, перед ней опять стоял монстр, подавляющий вселенским злом, тёмной, страшной мощью. Эфанде захотелось убежать отсюда, скорее, скорее, но чем страшнее ей было, тем сильнее тело присасывалось алтарём. В руке Вивиан появился нож с зазубринами, ее глаза светились кроваво-красным светом, волосы развевались в потоках воды. Волосы становились всё длиннее и длиннее, и вдруг Эфанда поняла, что ее окружают щупальцы, быстрее, холодные, мерзкие. Они облепили девушку со всех сторон. И в тот миг, когда глаза Эфанды встретили взгляд Вивиан, ведьма почувствовала страшную боль. Нож полоснул ей по груди, ещё раз - по животу, ещё раз - по венам на руках. Змеиный язык монстра, как пиявка стал высасывать кровь из нежного тела. Глаза Эфанды округлились от ужаса. Она очнулась на зелёном шёлковом лугу рядом с озером. «Скорее» - это была единственная мысль и порыв её истосковавшегося сердца. Рисунки автора. (Продолжение следует)
* * * * * * Е. Кузнецовой «Время любить» - так скажут |
