К литературному Олимпу

Анна Смольникова, 10 класс

Семь рождественских праздников Аники

(Продолжение, начало в №№ 42,43)

Глава 10

Анике уже порядком надоело просыпаться в холодном поту после своих нескончаемых «путешествий», да и ко всему прочему она больно ударилась головой о лежащий на прикроватной тумбочке фонарь.

Календарь невозмутимо демонстрировал огромную цифру 5 – день святого Микулаша. Аника высунула голову в окно - так и есть: по площади, наполненной детьми, вышагивал Микулаш, одетый в длинное епископское облачение. За спиной у него – короб, в руке - тяжелый жезл, а под мышкой – огромная книга в алом бархатном переплете для записи плохих и добрых поступков. Святой прогуливался по Староместской площади в окружении херувимов с золочеными крыльями и маленькими сверкающими нимбами, среди них Аника заметила и косматого паркела. Ангелы плавно подходили к родителям, будто летели, и спрашивали у них о поведении детей. Послушные ребята всегда получали от них игрушки и сладости, а хулиганам доставались картофель или уголь от паркела.

Площадь была полна людей, к тому времени, когда Аника вышла на улицу, херувимы во главе со святым начали танцевать. Микулаш бодро вышагивал вокруг елки и ударял посохом, в этот момент ангелы легко вспархивали, а паркел преклонял голову – сегодня ему не удалось раздать свой уголь, что порядком удивило Анику.

Неужели все сорванцы мгновенно испарились?

Она медленно двигалась по площади, невольно поддаваясь чарующему действу. Неожиданно кто-то неслышно подошел к ней сзади и робко потянул за рукав кожаной куртки. Она обернулась, полагая, что это были какие-нибудь знакомые, но перед ней стоял ангел, все еще робко державший ее за рукав. Аника внимательно, с некоторым ожиданием во взгляде посмотрела на него. Херувим улыбнулся своей детской непосредственной улыбкой и, ни слова не говоря, вложил в руку Аники игрушку, исчезнув из вида так же быстро и неожиданно, как и появился. Несколько минут Аника стояла в недоумении среди этой шумной, празднично одетой толпы, пытаясь отыскать ангела. Пройдя несколько шагов в сторону памятника, она остановилась, сообразив, что сжимает в руке игрушку, данную ей незнакомцем. Аника разжала пальцы – на ее ладони лежала уменьшенная копия фонаря, что лежал в спальне и занимал ее внимание не меньше, чем часы. Немного постояв и опомнившись, Аника спрятала игрушку в карман и пошла бродить по улицам Праги. Куда бы она не направилась – повсюду можно было встретить веселящихся моряков, ведь святой Микулаш и их покровитель.

Аника с улыбкой наблюдала за тем, как развешивают гирлянды и омелу в витринах лавочек, как веселые торговки всего за несколько крон предлагают праздничные шляпы и печеные каштаны. В голове у Аники вертелась одна забавная песенка Дэвида Боуи, которую она все время напевала:

Will you stay in our Lover’s Story

If you stay you won’t be sorry

, Cause we believe in you

Soon you’ll grow so take a chance

With a couple of Kooks

Hung up on romancing

We bought a lot of things to keep you warm

And dry

And a funny old crib on which the paint

Won’t dry

I bought you a pair of shoes

A trumpet you can blow

And a book of rules

On what to say to people when they pick on

You,

Cause if you stay with us

You’re gonna be pretty Kookie too

Да, «и ты тоже будешь хорошеньким чудаком» крутилось у нее в голове. Аника даже произнесла вслух «podivni» и улыбнулась, поднимаясь вверх по лестнице. Оказавшись в холле, она скинула куртку и сапоги, на минутку задержалась у зеркала, ощупывая замерзшие щеки, и направилась в гостиную. На пороге она остановилась в растерянности, глядя на огромную елку, которую устанавливал ее папа. Неподалеку от него, на диване и перебирала игрушки мама, тепло улыбнувшаяся Анике, которая присев на колени возле коробки, начала перебирать гирлянды, от каждой из которых веяло далеким детством, мечтами и бесконечным счастьем, вызванным приближением праздника. Теперь это превратилось в воспоминания, оплетающие разум. Они-то и мешали Анике ответить на вопрос папы, наконец установившего елку, о том, что происходило на площади. Она очнулась, лишь, когда мама позвала наряжать елку.

Стоя на высоком стуле, Аника прикрепляла к макушке золотого ангела. Тут она вспомнила про свой утренний подарок и со всех ног помчалась искать куртку, которая находилась на прежнем месте, в холле. Вскоре фонарь оказался на елке наравне с остальными ее обитателями, а его обладательница дремала в кресле, опустив голову.

Глава 11

Aника все не могла заснуть, она чувствовала, что стоит только закрыть глаза, как снова начнутся бесконечные поиски дороги. Аника пришла в библиотеку, устроилось по обыкновению в своей оконной нише, наблюдая за жизнью площади. Была поздняя ночь (кажется, уже наступило 13 декабря), так что все обозреваемое ей пространство было пусто и дышало мягкой мистической тишиной. Прошло довольно много времени, и Аника, как не сопротивлялась виду пустынной площади, начала проваливаться в пустоту. Но вдруг одно обстоятельство привлекло ее внимание. Неожиданно на площади погасли все фонари, один за другим они мигали и исчезали во тьме. Затем на Stupartske показался свет – из боковой улицы показалась фигура, освещавшая себе путь сиреневым мерцанием фонаря, ее фонаря. Аника прижалась носом к стеклу, пытаясь рассмотреть незнакомца, а в следующую минуту уже натягивала куртку и сапоги, охваченная желанием догнать prizrak. Задыхаясь от быстрого бега, она остановилась перед часами, лихорадочно соображая, куда направился фантом. Повернувшись налево, Аника заметила удаляющийся свет на Linhartske. Пожалуй, она не смогла бы объяснить причину своего беспокойства и желание нагнать обладателя фонаря. В погоне за ним Аника уже летела по боковой улице, заглядывая то в одну сторону, то в другую, повернула направо и… ах, лицом к лицу столкнулась с незнакомцем. Это был высокий худой мужчина в длинном плаще с поднятым воротником и цилиндре, лицо его было выбелено, вторгаясь белым пятном во мрак пражской ночи, глаза тонули в темноте, кажется, ничего не отражая. Он неприятно улыбнулся и, не говоря ни слова, подал Анике фонарь. Она была так растеряна, что приняла предмет, а когда опомнилась, prizrak уже исчез, оставив после себя облачко белого дыма, закружившего Анику, непонятно как снова оказавшуюся на узенькой тропинке, освещаемой слабым сиреневым мерцанием, среди густого леса, старых деревьев полных тишины, с чьих веток медленно падал холод, не оставлявший ни на минуту.

Пробили часы, а вслед за их звоном раздались грохот и вздох боли, Аника, неудачно повернувшись во сне, выпала из оконной ниши. Потирая ушибленную руку, она опустилась в стоящее у камина кресло. Мысли кружились вокруг хороводом разноцветных снежинок, осыпая тысячами вопросов: был ли незнакомец? Снилось? Куда он исчез? Неужели она не выходила из дома?

Немного посидев в библиотеке, Аника направилась в кухню за завтраком, размышляя о том, что сегодня будет непростой день. Дело в том, что в день святой Люции на улице должны были появляться «люцки» - девушки, одетые в белые балахоны с высокими капюшонами. С выбеленными пудрой лицами и в полумасках с длинными деревянными носами, как в Комедии Дель Арте, девушки пугали прохожих, которые должны были откупиться сладостями или мелкими монетами. У Аники уже был готов балахон, маска и пудра. С выбеленным лицом она очень походила на незнакомца с фонарем. Отогнав от себя мысли о нем, Аника облачилась в люцку и вышла из дома.

Город напоминал балаган в лучших традициях Soul to Squeeze. Вихрем проносились по городу высокие цилиндры, шуты, акробаты и люцки, кружа прохожих, которые воспринимали 13 декабря как самый беспокойный день в году. Напугав очередного человека, Аника получила от него шоколадного ангелочка в золотой фольге. Таких она купила, когда ей впервые приснился холодный зимний лес. Аника порывисто обернулась и взглянула на удаляющегося незнакомца, это был Микулаш. Она прислонилась к стене Староновой синагоги, глядя налево, туда, где было кладбище. И почему он не заговорил с ней, как в тот раз? Почему? Совпадение, что он подарил такого же ангела? Аника была растеряна, медленно разворачивая фольгу, она размышляла над тем, что вряд ли хочет остаться в этом костюме, все настроение, относительно напоминавшее веселье, исчезло, как исчезают звезды с приближением утра.

По дороге домой она заметила, что началась установка бетлемов. В Чехии всегда очень трогательно могли обыграть рождение Иисуса. Куда бы ты не направился - везде можно увидеть маленькие фигурки Марии, Бальтазара, Мельхиора и Каспара, склонившиеся над младенцем и несших успокоение, но не ей.

Глава 12

До сочельника оставалась всего неделя. Семь дней отделяло людей от Щедрого вечера. На улицах уже были выставлены огромные емкости, в которых плавали живые карпы. Многие покупали рыбу заранее, приносили домой, выпускали там в воду. Аника помнила время, когда родители делали так же, чтобы порадовать ее. Когда-то давно…