|
|
||
|
|
|
|
|
| К литературному Олимпу
Тень цвета воробья (Окончание, начало в № 43)
Потом был урок английского языка. На английском я знала только пару слов из фразы: Мой милёночек злодей - не пришел to me today, я за это по забору прокачу его tomorrow; ну и несколько примитивнейших слов, поэтому решила не ходить на урок, а пройтись по парку, который был буквально в двух шагах от школы.
Глава 7
На следующий день я уже была у него в гостях. Мы сидели на диване, разговаривали о каких-то мелочах, точнее он рассказывал мне, как весело было в той школе, из которой он ушёл (оказывается, Антон перешёл к нам в школу два года назад, а я даже не догадывалась, что он был когда-то «новеньким», настолько он стал «своим»! Мда… удивительно, но в нашей школе «новеньких» очень любят, в отличии от школы, где учится моя двоюродная сестра. У них в школе к «новеньким» относятся… как к «новому мясу», как бы жестковато это не звучало), как забавно они глумились над учениками «низшего уровня». Ещё он сказал, что очень гордится своей гитарой и даже умеет на ней играть, что с радостью мне продемонстрирует. И тут он взял гитару и запел:
У ночного огня под огромной луной Тёмный лес укрывал нас зелёной листвой, Я тебя целовал у ночного огня, Я тебе подарил половинку себя.
Раньше была полностью убеждена, что не люблю песни под гитару, но в тот момент, когда он начал петь, я подумала: «Может быть, именно так поют ангелы». Мне было не важно, о чём он поёт, я не разбирала слов, так как голова была забита абсолютно другими мыслями. Я слышала, но не слушала песню. Я даже не замечала слёз, которые уже ручьём текли из моих глаз.… По-моему, всё это люди зовут любовью… - Свет, мне тут Вероника звонила, - вдруг сказал Антон. Меня вдруг затрясло, сердце бешено забилось, а слёзы мгновенно высохли. Но я попыталась сделать вид, будто бы со мной всё в порядке. «Вероника? Антону? Зачем? Что такое могло случиться, чтобы она так унизилась?» - Она попросила меня, чтобы я расстался с тобой. «Что? Не может быть! Зачем ей это? Да она завидует! Хотя, странно всё это…», - подумала я, а вслух произнесла только: - Мда… забавно… - Я даже толком не понял, зачем ей это понадобилось. - Ну, я не знаю.… А что ты ей ответил на это? - Да, понятно, отшил! Буду я ещё с этой разговаривать! Пусть сначала дорастёт до моего уровня, потом и посмотрим, и поговорим. - Но-но…
На следующий день утром (утро для меня было три часа дня, так как в это время я только ещё просыпалась) меня разбудил звонок в дверь. Я вяло встала с кровати и подошла к двери. Открыв её, я встала, как вкопанная. На пороге стояла Верона. - Здравствуй, Светочка. Ты не против, если я войду? – сказала она. Я, молча, рукой пригласила её войти. - Я пришла к тебе, хоть ты меня и не приглашала, и, думаю, вряд ли пригласишь, - присев на диван, начала она, смотря куда-то сквозь меня, - я хочу сказать тебе, что ты совершаешь очень большую ошибку в своей жизни… Меня крайне возмутило её заявление. - Ты пришла сюда, чтобы нотации мне читать?! – перебила я. - Свет, выслушай меня. Это займёт несколько минут. Я села рядом с ней. - Светочка, послушай меня. Вся эта «крутизна» твоих псевдо-друзей смотрится так ярко, броско только снаружи! Весь этот шик, гламур их псевдо–сила ослепляет, я понимаю. Тебе всегда этого недоставало. И теперь у тебя появился «волчий аппетит»: чем больше ты «съедаешь» этой «красивой жизни», тем голоднее становишься, тебе хочется ещё, ещё и ещё.… Ты, как мотылёк, кинулась на этот «огонь». Я верю, что ты рано или поздно сама это поймёшь. Но я боюсь, Светочка, что ты очень больно обожжёшься, и некому будет «залечить твои раны». Эти люди… они не достойны того, чтобы ты с ними общалась. Понимаешь, по отдельности и вне этого заведения, что зовём «школа», которое является большей степени школой жизни, они все - хорошие люди! Очень умные… некоторые… добрые... многие… ранимые... абсолютно все…. Но в школе, в клубе они… как бы это сказать… пытаются выказаться сильнее самих себя… ведь, чем пышнее смотрится храм личного высокомерия снаружи, тем скромнее его внутренняя отделка! Понимаешь? Но эта их защитная реакция, я их не виню. Но они никому не отроются полностью! Они не покажут свои слабости! Никогда! Никому! Даже себе! И это правильно! Но всё же есть и «истинно нехорошие личности», которые и «заставляют» к себе приспосабливаться. Те же мальчики, как твой Антон, меняют девчонок, как перчатки, а всё из-за неуверенности в себе! Они доказывают сами себе, что они – самые лучшие, что они способны влюбить в себя любую, кого захотят и прочее, прочее…. Мне, допустим, смешно смотреть на тех, кто кичится не своими достижениями, а достижениями своих родителей! Это же глупо! Такие люди сами из себя же ничего не представляют! Абсолютно ничего! Снаружи вся эта «красивая жизнь», эти вечные тусовки, модные люди… всё выглядит очень… вкусно, а капнёшь глубже – там гниль одна! Лицемеры, лжецы, циники, себялюбы! Слабые люди, пытающиеся заслужить псевдо-авторитет обманом, гадкими поступками, а не силой личности. - Знаешь, что внутри яблока? Огрызок! - Всё! Хватит! Я достаточно наслушалась! Это моя жизнь, что хочу, то и делаю! Ты просто завидуешь! Я знаю, ты бы сама хотела оказаться на моём месте. И я не виновата, что они издеваются над тобой, значит ты себя так поставила. Ты же сама это допускаешь! К человеку относятся так, как он позволяет к себе относиться! Дверь открыта. До свиданья. - Как же ты заблуждаешься, Света. Ладно, ты права, это твоя жизнь. А я что смогла, то и сделала. Решай сама, что для тебя важнее, - уходя, сказала она... Глава 8 Вот уже три дня мы с Антоном встречались. Но даже за эти три дня я успела… в нём окончательно разочароваться! Я с грустью готова была признать, что Верона оказалась права! Чем больше я узнавала его, тем больше убеждалась в том, что Антон - действительно гадкое, циничное, лживое, эгоистичное создание. Но, в этом нет его вины! Это абсолютно нормально! Он так приспосабливается к обществу. Это его защитная реакция на окружающий мир. Я признаю, что я влюбилась в картинку, а не в человека! Иногда бывает лучше не узнавать человека, в образ которого влюбляешься. Образ… он… идеален! А идеальных людей, к сожалению (а, может, и к счастью) не бывает! Нет людей без недостатков. Живя любовью к тому образу тебе комфортно, приятно… сладко мечтать, фантазировать…. И когда, узнавая человека, в чей образ влюбляешься, убеждаешься, что он ему не соответствует, это очень больно ранит куда-то глубоко-глубоко. Разбивает все по-детски наивные мечты. Делает больно тому «ребёнку», что живёт в каждом хотя бы чуть-чуть повзрослевшем человеке. Тому «ребёнку», что в отличии от «взрослого» продолжает верить чудесам, сказкам, мечтать о принце на белом коне… А Антон оказался обычным. Обычным человеком. Не принцем из сказки, каким его в своё время увидела Инна. Теперь я благодарю Киру за то, что она уберегла Инночку от разочарования, которое постигло меня. Но, несмотря на это, я собиралась говорить Антону, что больше не хочу с ним встречаться. Скажи я это, «дверь в элиту» закрылась бы для меня, возможно, даже, что навсегда. Но чему быть, того не миновать. - Нам надо расстаться, - сказал сам Антон на четвёртый день, - ты мне уже надоела. Странно, но от этого я не испытала никаких чувств: ни облегчения, ни досады… Разумеется, на следующий день весть о том, что Антон «кинул» очередную девочку облетела всю школу. К общей радости девчонок нашей школы Антоша снова стал свободен (разумеется, ненадолго). Спустя пару дней мне предложил встречаться друг Антона. Его звали Данил. Я, чтобы не оказаться совсем одной и не «вылететь» из этой тусовки согласилась. Данил оказался на удивление неплохим человеком, как мне вначале показалось. Я даже удивилась, что он вращается среди такого рода людей. Но, спустя два дня я захожу в школу и замечаю нездоровые взгляды, которыми окидывают меня поголовно все ученики школы. Затем ко мне подбегает Инна и вручает листок бумаги. Надпись на листке просто повергла меня в бешенство. Инна принесла мне листок бумаги, который достал ей один из её многочисленных обожателей, на котором была такая надпись: «Пацаны! Если вам плохо, больно, грустно, одиноко, если вас некому согреть долгими холодными вечерами или если вам просто нужно удовлетворить некоторые биологические потребности, обращайтесь к Светлане из 10 д! Она будет рада вам всем!». Подобные листки Антон и «его сопровождающие», в том числе и Данил раздавали всем пацанам подряд и особо болтливым девчонкам, чтобы об этом узнала вся школа. Я, конечно же, пришла к Данилу, чтобы всё выяснить, но он, как и Кира, как и Антон, лишь рассмеялся мне в лицо. Ещё Данил сказал, что встречался со мной «смеха ради, так как Кирюша попросила поиздеваться над девочкой для всеобщей потехи». Да уж, что только не сделаешь для всеми обожаемой Киры, даже пару дней потерпишь такое, как я… И я оказалась абсолютно беспомощна в такой ситуации. Все отвернулись от меня. Абсолютно все! Даже Инна! Это милое создание тоже не захотела общаться с такой, как я! Она тоже, как и все, повелась на этот «прикол»! А Верона… мне стыдно было подойти к ней. После всего этого я стыдилась самой себя… Люк де Клапье Вовенгарг сказал: «Низок душою тот, кто стыдится своей дружбы с людьми, чьи недостатки стали всем известны». Возможно, я считала друзьями «не тех людей»… возможно, но ведь людям свойственно ошибаться! Да и вообще, брось в меня камень первым тот, кто сам безгрешен! Хорошо! Раз они надеются, что это меня сломает, я не доставлю им такого удовольствия наблюдать, как мне плохо! Я буду казаться сильной! Буду… стараться…казаться... попробую… постараться…
Глава 9
В груди нарастало непонятное чувство. Очень было сильно-настолько, что его невозможно было вынести взрослому, его мог вынести только ребёнок. Чувство грызло, жгло изнутри. Обида, горечь, ненависть – всё смешалось, переплелось в этом чувстве. Оно сжимало горло, не давало дышать. Я жадно хватала ртом воздух, задыхалась. Чувство выжимало меня, как тряпку, выдавливало слёзы. Они текли ручьём, смачивали засохшие губы, попадали в рот. Их солёный вкус уже не чувствовался. Тихий стон вырывался откуда-то изнутри меня. Из души, из груди или из сердца. Он постепенно нарастал, превращаясь в невыносимый вой. Руки трясло. Они холодели, немели. Колени подгибались... И вот я уже лежала на полу, закрыв уши ладонями, сжав локти до невыносимой боли. Меня била мелкая дрожь. Кололо ледяные влажные ладони и ступни. Голову разрывала адская боль. Тяжёлое учащённое дыхание заглушал стук бешено колотящегося сердца. Так в муках прошёл час. Два.… За то время в голове не было не одной мысли, кроме: «За что?» Я постепенно заставляла себя начать успокаиваться, встать, дойти до постели. С огромным трудом, это начало получаться, так как слёзы всё-таки кончаются. Дрожащей рукой включила компьютер. Надев наушники, я погрузилась в великолепие музыки. Только она способна успокоить измученные душу и тело, прогнать то ужасное чувство. И вот блаженная улыбка ребёнка появилась на моём лице. Это – победа. В этот момент всё – прекрасно. Нет проблем. Нет ничего, кроме музыки. Она окутывает волшебной серебристой мантией, греет. Приятное тепло медленно расходится по телу от сердца к голове и кончикам пальцев рук и ног. Я взглянула в окно. Ночь. Луна. Вот ради чего стоит жить: «Bel astre solitaire qui meurt quand revient le jour...»1 - Bruno Pelletier надрывает связки. Но через секунду и она предательски скрылась за тучами. И тут я окончательно решилась на слабость… Я села за стол взяла ручку и листок бумаги и написала холодной, мокрой от пота рукой.
«Синяя птица, птица счастья, Тебя знаю недолго, но давай прощаться, Время пришло, пусть ты не хочешь улетать, Я уйду сам, и мне дано так мало знать. Рада ты мне или не рада, Но я ухожу и просто так надо… Я не буду больше вам верить, Я закрою все окна, я закрою все двери. Люди вы или стадо, Но я ухожу, и просто так надо…»
«Любовь навеки, дружба навсегда? Думаешь «нет», говоришь «да».
Ведь мне всего лишь нечего терять… и не осуждайте. Я улечу к луне, в небо, как ангел чистый и непорочный… Мама, ты говорила, что я – твоя единственная надежда. Прости, мама, но у меня нет надежды. Теперь её нет и у тебя…» Мне виделся единственный выход – «броситься с Левкадской скалы2 ».
К спасенью путь проходит через боль. Не смерть прекрасна, а спасенье. Ноль Даёт безумная отвага. Тела в куски рубить усталой шпагой.
Когда ж ко мне лицом удача повернётся, Одумается, дикая, не разобьётся, Упав с обрыва вниз. Но я лишь только встала на карниз…
Затем положила листок бумаги на стол. Медленно подошла к окну. Резко распахнула его, и меня чуть не сбил с ног ледяной зимний ветер. Сквозняком отрылась дверь. Я выключила свет и попыталась ещё раз разглядеть луну. И вот мрачные тучи, наконец, открыли чарующий лунный диск. Я встала на подоконник. Мне почему-то стало хорошо, и я непроизвольно улыбнулась. Сердце очень сильно билось, но я не могла понять: от радости или от страха. А сквозняк всё гулял по моей комнате, трепал мои волосы и намеревался сбить с ног. Я вновь посмотрела на луну. Может быть, это и глупо, но я тогда захотела, чтобы она была последним, на что я смотрела в своей жизни. Осталось только, не отрывая взгляда, сосчитать до трёх, закрыть глаза и улететь вверх… или вниз. В этот момент я вспомнила любимую с детства песню Машины Времени:
...а потом по утру она клялась, Что вчера это был последний раз. Он прощал. Но ночью за окном темно, И она улетала всё равно…
…и когда покатилась на убыль луна, Он шагнул из окна, как шагала она, Он взлетел, как взлетала она, Но не вверх, а вниз…
Вот и я «летала» в свои последние ночи, а теперь предстоит улететь вниз. А как хочется иметь крылья! Ну почему люди не летают, как птицы?! Вопрос, который мучает человечество на протяжении всего его существования. А ответ, оказывается, гениально прост. Мда… человек не имеет всего, чего хочешь. Но, если будет иметь, зачем тогда жить без цели. В своё удовольствие? Скука. Год, два, ну, три – прокатит, а дальше?.. И приходится умирать. Вот такой парадокс: приходится умирать, когда всё есть или когда ничего нет. Мне пора. Я закрыла глаза. Сделала глубокий вдох. Выдох. Ещё раз. Нет! Всё! Хватит! Перед смертью не надышишься. Смешно? А ведь верно. Хватит медлить. Три… два… один… «Есть ещё ноль» - подумала я.
TRUTHFUL ending И тут раздался телефонный звонок. От страха я чуть было не выпала из окна. «Кто же это? Брать или не брать? Вот в чём вопрос», - подумала я. Но я всё-таки спустилась с подоконника на ледяной пол. И подошла к телефону. Видимо, мне ну уж очень хотелось оттянуть минуту долгожданного полёта. Может быть, я была ещё не готова к такому шагу? Но терять-то всё равно нечего… Я сняла трубку. - Алло, - раздался знакомый голос на конце провода. - Да, слушаю, - ответила я. - Ночь. Ты дома. Странно. Бывают же чудеса. Значит, Дед Мороз всё-таки существует. Ты меня узнала? - Нет, - честно ответила я, - а кто это? - Вера. Фотя, ты извини меня. - За что? - Да за всё. Это же я виновата, что ты стала такой. - Какой такой? – ухмыляясь, спросила я. - Ну, другой. Ты очень изменилась с того момента, как мы познакомились. - Все люди меняются. Я тоже стала лучше. Помнишь, что ты сама же говорила Инне? - Помню прекрасно и от слов не отказываюсь. Фотя, чего тебе не хватало? Внимания? Ты его получила. Друзей не было? Получила. Ну и где теперь твои друзья? Почему ты не с ними? Они нашли другую «девочку на побегушках»? Не долго музыка звучала… - А это уже не твоё дело, где теперь мои друзья. Захочу – пойду к ним. Захочу – не пойду. - И кого ты обманываешь? Ты не меня обманываешь, а себя. Раскрой глаза! С чем ты осталась? - Не твоё дело! – сквозь слёзы прокричала я. - Моё. Мне не всё равно, что с тобой. Ведь ты была моей лучшей подругой. - Мне уже не важно. Скоро мне будет уже всё равно. И обо мне никто не вспомнит и даже ты. Так что не переживай, если тебя всё это тяготит. Скоро тебе полегчает. - Что?! Света, что ты собралась делать?! Светочка, не делай глупостей! Не будь эгоисткой, в конце-то концов!!! - А то что? – с ухмылкой спросила я. - Света! Послушай, у тебя ещё вся жизнь впереди. Ты… - она что-то говорила, говорила, а я тем временем медленно положила трубку и пошла по направлению к окну.
Не оставляя за собой следов, Да, я согласен, я на всё готов, Быть в твоей жизни миг, Короткий и неясный крик, И, проходя сквозь двери, заново рождаться, Постоянно путать ночь и день, И продолжая биться головой об стену, Оставаться в твоей жизни под табличкой «тень». Всего лишь…тень.
А кто-то говорил, что люди не летают, как птицы… ещё как летают! Только не вверх, а вниз... Я исполнила мечту миллионов! Я улетела в свободное падение… свободное… свобода. Я улетела в волшебный странствие в иной, духовный мир от фальши и тщеты материального мира и, надеюсь, больше не вернуться назад…
*****
Разумеется, правдивым это окончание быть не может, так как нелепо заканчивать рассказ, написанный от первого лица, собственной гибелью! Даже смешно!.. Почему не назвать просто «КОНЕЦ»?.. а потому, что окончаний этого рассказа может быть несколько, в данном случае два. «Случайное окончание» подчёркивает двуликость и… нашей жизни. На такого рода «вечные темы» можно говорить часами, но выводы каждый сделает свои. Поэтому ещё несколько строк, которые хотелось бы поместить вместо эпиграфа… но... увы… эпиграф может быть всего один. Поэтому назовём это «Послесловиями»!
Для подростков игра наркота и вино, Для подростков лекарство и яд – всё одно, Скучно им в буднях серых существовать, Не понять взрослым их… и меня не понять.
Узы дружбы неизмеримо крепче уз родства и свойства, ибо друзей мы выбираем сами, а родных нам посылает судьба. Джованни Боккаччо
И ещё –
БУДЬТЕ СИЛЬНЫМИ и БЕРЕГИТЕ ДРУЗЕЙ!!!
А теперь всем любителям «хэппи эндов» посвящается! HAPPY ending И тут раздался телефонный звонок, который и разбудил меня. Я проснулась в холодном поту, руки трясло, а тонкие пальцы на них были ледяными. Я посмотрела на часы и с ужасом обнаружила, что проспала школу. Все уже вернулись из школы, а я только проснулась. Встав с кровати, я пошла по холодному полу в сторону кухни. Достав из морозильника пакетик со льдом, я приложила его ко лбу. Звонок раздался не только в телефоне, но и в моей голове. Придерживая лёд, я лениво поплелась в сторону источника неприятного звука и сняла трубку. - Привет, Свет! Ну, как утречко? Голова болит, да? – это была Кира. - Ага, - вяло ответила я, очень удивившись, что она мне позвонила. - А сегодня вечером будет клёвая туса у Лёшки. У него предки на даче, - радостным голосом сказала Кира, будто бы она получила наследство от бабушки-миллиардерши, - приходи, будет весело, встречаемся у дома Серого часика через два. - Кир, а мы до скольки там будем? Завтра же в школу, я и так сегодня не была. - Ой, да, не парься ты! Я тоже не была сегодня. Никуда эта школа от нас не убежит… - Нет, Кир, от тебя, может, и не убежит, а от меня запросто. Пока, удачи повеселиться. И… не звони мне больше. Незачем тратить на меня своё драгоценное время. Да и продолжай не замечать меня вообще. Незачем тратить на меня своё внимание. Осчастливь им кого-нибудь другого, а я перебьюсь! И я, переполненная гордостью за себя, повесила трубку, а в голове продолжали прокручиваться кадры из моего сна…
Использованы тексты песен групп: «Lumen», «Эпидемия», «Губа»,«Танцы Минус»
1 - (фр.) Прекрасно одинокое небесное светило, которое умирает, когда возвращается день… 2 - кончить жизнь самоубийством, отчаявшись.
|
Ксения Булатова, 10- а класс