К литературному Олимпу

Ксения Булатова, 9-а класс

Принцесса и реальность

Существует приятное заблуждение,

поощряемое формой нашей планеты, -

что каждый человек находится

на вершине мира.

/Р. Эмерсон/

Пролог

Первые учебные дни сентября. Войдя в школу, я услышала звонок на первый урок. Это неудивительно, ведь пунктуальность - точно не числится в перечне моих достоинств. Пять минут ушло на то, чтобы дождать неизвестно где проводящую время гардеробщицу; ещё пять - на то, чтобы поздороваться с частью моих знакомых, так же, как и я, не приветствующей учёбу, в то время, как другая часть всё тех же знакомых уже 10 минут грызла гранит науки; другие пять на выслушивание от них массу комплиментов (будто я сама не знала, что именно эта кофточка с именно этими джинсами мне так идёт); следующие пять - на поправку макияжа и минуты две - на то, чтобы добежать до класса.

В классе я увидела замученных одноклассников, но, заметив меня, они оживились, заулыбались, поприветствовали. Усевшись, наконец, на своё место рядом со Светкой Востриковой, я вдруг услышала непривычное для меня шуршание на задней парте (раньше там никто не сидел). Я обернулась и увидела «новенькую» девочку. Показав Светке всем своим видом, что я не рада этому событию, я сказала «новенькой» то, что всегда говорила вновь прибывшим: «У нас новеньких не любят, и тебя не ждал никто. Лучше сиди тихо и не высовывайся». Девочка меня, по-видимому, поняла и с испугом в глазах уткнулась обратно в свою тетрадь.

- Светка, это ещё сзади меня зачем? - продолжая играть роль презирательницы «новеньких», спросила я.

- Уж явно не для красоты, - ответила Света и покосилась на девочку, сидящую позади меня.

- Упаси меня, Господи, быть на её месте, - добавила Света.

- Ага! И меня…

После чего мы со Светкой ещё целый день смеялись над той девочкой, обсуждали её. На каждой перемене к нам подключались всё новые и новые любители похвастаться своим остроумием.

Так обычно проходили мои учебные дни в школе: вечное обсуждение всех и вся, смех над тем же, а вечером обычно поход огромной компанией на дискотеку или прогулки. Бывало за день я могла так насмеяться, что к вечеру пропадал голос и сильно болел живот.

В школу я всегда ходила лишь для весёлого времяпрепровождения и для того, чтобы показать всем, какую новую кофточку или новую юбочку я купила. Учиться мне не нужно было, считала я, у меня были довольно обеспеченные родители, которые, по моему мнению, могли купить мне не один диплом, да и фирма отца мне переходила в наследство…

Спустя 7 месяцев…

Глава 1.

Пришло, наконец, время мне представить свою скромную персону: меня зовут Олеся или, как привычней, Леська. Мне 15. Со мной приключилась одна история, перевернувшая с ног на голову мой внутренний мир, поменявшая моё отношение к людям в целом и к их отдельным представителям.

А началось всё вот с чего (примерно 8 месяцев спустя после события, описанного ранее)… Раннее утро. Солнце только ещё начало вяло подниматься на небо, нехотя предвкушая, что ему опять, целый день работать, тратить всё до последнего тепло. Я проснулась и по приятному аромату моих любимых румяных блинчиков со сгущёнкой и чая с жасмином поняла, что мама ещё дома. Предвкушая предстоящее пиршество на кухне и понимая, что блинчики уже приговорены, я пыталась нашарить тапочки под кроватью. Но там их, как на зло, не оказалось. А виной тому, « большой и толстой» виной, мой пёс-ротвейлер по кличке Джек. Он, конечно же, утащил мои тапочки и где-то их втихаря грызёт. Что ж, обойдусь без них. Ничто уже сегодня не испортит мой день. Но я заблуждалась…

Добравшись до кухни, к моему великому удивлению, я застала за обеденным столом всё моё семейство: маму, папу, бабулю и даже Джека (непосредственно под столом), грызущего мой тапок. Пожелав всем доброго утра, я уселась за стол.

- Леська, - сказала мама,- ты, главное, не волнуйся.

- А что? Что-то случилось? - поняв, что что-то неладное, спросила я.

- Понимаешь, тут такое дело, - вмешался папа, - меня переводят работать в другой город, нам всем придётся переехать.

- Куда? - до сих пор ничего не понимая, довольно громко спросила я.

- В город Киров. Мы заключили с ним выгодный контракт.

- Но как? Мне нельзя! Как же я всё здесь оставлю?

- Внученька, - сказала бабуля, - но у папы такая работа…

Да, у папы действительно была «такая работа» - он владел строительной компанией по ремонту дорог. В Тюмени я жила с момента, как себя помню, но у меня даже мыслей не было, что мы куда-то уедем. Исходя из этого, я заводила знакомства исключительно по надобности и по важности людей, как советовал мне папа, поэтому с доброй половиной моих знакомых и, так называемых, друзей мне общаться было не очень приятно.

Аппетит был испорчен. Какой там завтрак! Когда тут такое! Столько лет впустую.

- Через два часа самолёт, - уже уходя добавил папа, - мама поможет тебе собрать вещи.

Я вышла из-за стола и направилась в комнату. На моём пути сидел Джек, как обычно с тапком в зубах. «Никаких проблем у пёсика! Вот счастливое животное!» - подумала я.

Раздался звонок мобильного. Звонил Сашка Солнцев. Это был мой парень, но я не любила его, он мне был нужен просто… для факта.

- Алло, - раздался его голос в трубке, - Леся, ты меня слышишь? Леська, ты до сих пор продолжаешь на меня дуться? Лесёнок, прости…

- Сашка, я уезжаю, - холодно произнесла я.

- Куда? Леся, ты опять меня разыгрываешь, скажи, что ты пошутила!

- Нет.

- И мы больше никогда не увидимся? - тревожно спросил он.

- Нет, наверно, - ответила я, - бай…

И повесила трубку.

Взглянув в окно, я заметила, что погода вдруг резко ухудшилась. Так мною любимое солнце скрылось за тучи и уже не радовало меня своим светом. Пошёл мокрый снег с дождём, что было неудивительно, ведь в Тюмени апрель очень холодный.

В этот день я уже не пошла в школу. В этот день было лишь время, которое я потратила на собирание чемоданов и, окончательно устав, первый раз в жизни пожалела, что у меня столько одежды, то есть шмоток, как привычнее было мне. В итоге я взяла с собой только самое необходимое, которое уместилось в небольшой сумочке. «Всё равно по магазинам по приезду, - подумала я, - оставлю всё остальное здесь, пусть меня дожидается, а вдруг ещё приеду…» А вечером был самолёт и слёзы моей бабушки, которой пришлось остаться в Тюмени и присматривать за Джеком.

И вот я уже пролетаю на самолёте над тем краем, где прошло всё моё детство, и уже жду чего-то от «новой жизни», даже сама не знаю - чего, но знаю точно - самого хорошего…

Глава 2.

И вот мы прилетели в город под названием Киров. Я сразу удивилась тому, что снег на улице уже растаял, так как в Тюмени в это время он ещё лежит. Если честно, то я мало слышала о том человеке, в честь которого назван этот город, знаю только, что он революционер. Но этот город мне был известен под другим именем, которое, на мой взгляд, больше для него подходит - Вятка.

В аэропорту нас встретил усатый таксист, был весьма любезен. Он погрузил наши чемоданы в багажник и открыл двери машины. Я плюхнулась на заднее сидение и утонула в мягкости кресел. Рядом со мной села мама, а папа впереди нас. Он спросил меня: «Домой или покатаемся?» Я усмехнулась над его «Домой или …», так как дома, как такового, я ещё не видела. Разумеется, я ответила: «Покатаемся», потому что любила посещать новые места. Папа сказал водителю, чтобы тот проехал по главным улицам. Я еле успевала разглядывать вывески магазинов, рядом с которыми, ритмично двигая метлой, трудились дворники, убирая мусор за всю зиму… Сразу же в день приезда, после осмотра нашей огромной новой квартиры в неплохом районе и краткой экскурсии по местным достопримечательностям мы с мамой пошли выбирать мне новую школу (звучит, как обход по магазинам). И вот после пяти часов собеседований в различных школах, мы отправились домой на новенькой AUDY, которую заботливо предоставил нам папа, в надежде, что завтра нам позвонят хотя бы из одной школы. Училась я, честно признаюсь, неважно, да и не до того было: сплетни, разговоры об одежде, парнях…

На следующий день телефон разрывался, звонили из школ. Видимо, их заинтересовало предложение иметь в списке учащихся ребёнка, у которого папа - владелец столь крупной компании, а может быть, меня хотели зачислить из-за моих глубоких познаний, которых у меня не было... Посоветовавшись с родителями, мы выбрали самую престижную. Вечером у меня уже болели ноги после дневного обхода магазинов. Конечно, мамуля заставила меня идти пешком затем, что бы лучше узнать город и заодно прогуляться.

Утром следующего дня меня разбудил уже не аромат блинчиков, а режущий уши и способный испортить настроение на весь день звук будильника. А солнце, по-видимому, не собиралось выходить из-за туч. Я ещё не знала, что за дни меня ждут…

Я явилась в школу без опоздания, даже раньше, что совершенно для меня не свойственно. Для меня же было привычно входить в школу и сразу становиться центром внимания, вечно всем улыбаться… Все подбегают, что бы поздороваться, спросить, как дела, засыпают комплиментами, конечно, большинство делают это не искренне, а лишь для того, чтобы хоть как-то поднять свой статус. За «место под солнцем» шла серьёзная битва. Я была как бы их вождём: «Хлопотуны, мудрователи, все за мною! За мною!» Первая перемена для меня существовала для того, чтобы поздороваться с теми, с кем не успела до урока. Ну а дальнейшие - для «перемывания косточек» всем попадающимся на глаза. Обсуждение личной жизни других означает неимение своей, но к нам, по-видимому, это не относилось.

Возле меня всегда были люди, не имеющие своего собственного мнения, вечно «поддакивающие» мне. Они меня забавляли и только. Был даже один мальчик, которого я открыто ненавидела, высказывала ему свои претензии, но, по-видимому, он боялся меня, так как при любом свободном случае старался не нарываться на скандал: постоянно давал списывать, не «закладывал», когда я прогуливала…

Но теперь, как только я вошла и уже приготовилась привычно встретиься со всеми, никто даже не взглянул в мою сторону. Я поняла, что здесь меня никто не ждёт, но я ничуть не сомневалась, что и в этой школе я всё-таки буду в центре внимания.

С натянутой улыбкой я поднялась на этаж, где уже стоял мой классный руководитель. Её звали Альбина Леопольдовна. Это была довольно милая полненькая тётенька лет пятидесяти восьми. Её седые волосы были забавно забраны на затылке. На её морщинистых щеках при улыбке появлялись чуть заметные ямочки. На Альбине Леопольдовне была вязанная крючком белая шаль, малиновая кофта, длинная юбка до пола и смешные туфли бирюзового цвета. Она довольно приветливо мне улыбнулась, представилась и проводила в класс.

Перешагнув порог, я сразу ощутила на себе пристальный взгляд всего класса. К моему удивлению, практически все свободные места были заняты. Вакантных для меня мест было немного: последняя парта, свободное место возле какого-то странного мальчика в очках и в шарфике, на котором красовалась надпись «ЦСКА», и место возле мрачного парня с цепями на шее и на ботинках, слушающего Mp3плеер. Но я не села на последнюю парту, как этого ожидали все, так как я знала, что когда в мой бывший класс приходили «новенькие», то они, садясь на последнюю, становились серостью, на них никто не обращал внимания. Я также не села с очкастым мальчиком, потому что, раз с ним не сидит никто, почему с ним должна сидеть я? Оставался тот парень с мрачным видом. Набрав полную грудь воздуха, а затем резко выдохнув, я прошла на место. Того парня в цепях звали Лёша. Он видимо не собирался обращать на меня внимания. Его интересовал исключительно плеер, из которого доносились звуки, принадлежавшие группе «50 cent».

И вдруг за своей спиной я услышала те же слова, которые всегда раньше говорила новеньким, но теперь эти слова были обращены ко мне: «У нас новеньких не любят, и тебя не ждал никто. Лучше сиди тихо и не высовывайся». Обернувшись, я увидела явно неудачно выкрашенную блондинку по имени Рита Крысина. Она мне сразу не понравилась всем своим внешним видом, а особенно нарощенными ногтями и накладными ресницами. Но я решила не подкармливать её себялюбие и, улыбнувшись ей, сказала: «Здравствуй, меня Олеся зовут. На самом деле, я не несчастнее тебя, ведь мне суждено терпеть тебя ещё 3 года, а ты терпела себя 15 лет и обречена терпеть до конца жизни ». На что Рита мне ответила: «Не волнуйся, тебе не придётся терпеть меня 3 года, я способна облегчить твою участь, дольше недели ты здесь не задержишься. Обещаю тебе, Олесенька». На что мне лишь осталось пожелать ей удачи, что я и сделала. «Соперничество - пища для гения», - сказал мальчик в очках. «Молодец, Кочанов, у Рудольфика понахватался? Сегодня я не буду над тобой издеваться. Может быть», - ответила ему Рита. Так первый раз в жизни у меня появился враг.

Глава 3.

Урок искусства, мне показалось, длился вечно. Мне было ужасно скучно сорок минут слушать высокого полноватого дяденьку кавказской национальности, Рудольфа Генриховича, хотя, должна признать, что он очень умён. Он может часами восхищаться бесценными полотнами Леонардо и Пикассо, но совершенно не приветствует современную живопись, выражаясь про неё словами Роберта Орбена: «Современная живопись - это когда покупаешь картину, чтобы закрыть дыру в стене, и приходишь к выводу, что дыра выглядит лучше». Услышав его фразу, весь класс обычно оживляется и начинает спорить с учителем, защищая художников XXI века.

В течение всего урока нам приходилось писать до боли в кисти. А полным «финишем» была проверочная в конце урока на пройденный за него материал. Разумеется в искусстве я не разбиралась, как человек, которого оно не интересует. Когда Рудольф Генрихович посмотрел в конце урока мою работу, он глубоко вздохнул и сказал: «Что ты написала здесь - полная чушь, но я готов признать, что ты умный человек». Я смотрела на него недоумевающими глазами. Рудольф Генрихович продолжал: «Ты не поняла, почему я назвал тебя умной девушкой?» Я утвердительно кивнула головой. «Попытаюсь тебе объяснить. Понимаешь, Олеся, ты написала здесь чушь, которую я, разумеется по долгу службы прочёл, но твоя чушь не похожа на бред, который пишут все ученики из поколения в поколение, поэтому, подтверждаю своё высказывание о твоём уме фразой, к сожалению, неизвестного, но очень мудрого человека: «Разница между умным человеком и дураком в том, что дурак повторяет чужие глупости, а умный придумывает свои». Рудольф Генрихович любил цитировать великих, и, казалось, будто он знает все их мудрые высказывания. Как я потом заметила, на уроках он довольно часто цитировал Даламбера ничего не понимающему в искусстве моему соседу Лёше: «Работайте, работайте, молодой человек, - а понимание придет потом». Думаю, что за все учебные годы в Лёшиной голове навсегда засядет эта фраза, по его виду я бы сказала, что она в ней будет единственной.

Наконец-то прозвенел звонок с урока. Услышав его, моя «обожаемая» Риточка быстренько собралась и побежала обсуждать самую главную новость дня со своими «хвостиками»: рыжеволосой Олей Сквозняковой и смугленькой довольно высокой девочкой - Галей Осиной. А я решила завести себе побольше полезных знакомых, но так как таковых не оказалось, мне в голову пришла мысль: просто познакомиться со своим классом, но люди со мной на контакт, мягко говоря, не шли, кроме двух невысоких девочек, которых я всё время путала: Алла и Аксинья. Но на первое время я решила обойтись хотя бы этим. Я попросила их рассказать мне об этой едкой триаде, с которой я удостоилась чести пересечься. Выяснилось, что это довольно обеспеченные девушки, которым достаётся немалое наследство, поэтому на учёбе они вобщем-то не зацикливаются, обсуждают всех и вся, лишь бы посмеяться, будут считать, что день прошёл зря, если никого в этот день не доведут до слёз, поэтому лучше не быть их целью. Но это я и так знала, так как сама была на их месте каких-то два дня назад. А больше мне ничего не удалось узнать. Зато я вдоволь посмеялась, когда заметила забавную абривиатуру из их имён - РОГ, которая ещё раз подтверждает: девушки вместе не зря.

В первый же день мне удалось познакомиться с очень симпатичным парнем по имени Стас. Это было так.

На большой перемене я, вооружившись кошельком, решила раздобыть себе пропитание в столовой, а заодно и осмотреть очередной неизведанный пока мною уголок школы. Небольшая, покрашенная в оранжевый цвет столовая с довольно милыми столиками, рассчитанными на четырёх человек, мне очень понравилась. К моему счастью и удивлению, очереди в ней не предусматривались, а не было ее вследствие значительного количества обслуживающего персонала. Я взяла пару небольших булочек и салат, поставила их на стол. Пошла за чаем. Позади меня стояли четверо парней и что-то очень бурно обсуждали, доводя свои дискуссии до громких криков и рукоприкладства. Не предчувствуя беды, я заплатила за чай и собралась идти к своему столику, чтобы утолить голод, как вдруг какой-то парень в порыве чувств толкнул Стаса прямо на меня, вследствие чего я облила чаем нас обоих. Стас начал извиняться, мол, прости, тот не специально. Я сказала, что материальный ущерб надо возмещать, на что Стас предложил выстирать мою кофточку, но предварительно мне требовалось её снять. Я, конечно же, отказалась и простила Стасу его падение на меня. Стас - высокий брюнет с густой шевелюрой на голове. Его чёлка набок слегка прикрывала его изумрудного цвета глаза. Он пригласил меня за свой столик, а я, в свою очередь, угостила его чаем, который он сам же купил мне взамен разлитого. Всю перемену мы проболтали с ним. Он оказался довольно интересным собеседником. Я выяснила, что у него, как и у меня, есть пёсик-ротвейлер, что Стас учится в параллельном классе, что он собирается по окончании одиннадцатого класса поступать в медицинский институт.

- Зачем, - спросила я, - ты кем собираешься быть по окончании института?

- Скорее всего врачом, как мой отец, - ответил Стас, - он у меня вообще весёлый. Знаешь его любимую шутку? Разбойник требует: кошелек или жизнь. Врач отнимает и кошелек, и жизнь.

Я засмеялась и поняла, что отец его довольно весёлый человек, так как относится к своей работе, требующей стальных нервов, с юмором.

Я же рассказала ему кое-что о своей семье, сказала, что только вчера переехала в Киров из Тюмени. Узнав это, Стас обрадовался и любезно предложил мне устроить экскурсию по Кирову. Я, конечно же, с радостью согласилась и дала ему номер своего мобильного в обмен на его номер.

Глава 4.

Мои ожесточённые баталии с «РОГом» продолжались уже 3 недели. Никто не хотел уступать. Я действительно не ошиблась, когда, придя в эту школу, решила, что буду в центре внимания, ведь я не уточнила обстоятельств. Да, внимание было зациклено на мне, не такое, которое ожидала я. Как только я входила в школу, то не ощущала на себе восхищенных взглядов окружающих, а слышала постоянные смешки за моей спиной. Но та почва, на которой они были основаны, была мне не ясна. Я всегда одевалась изысканно, модно, в дорогих бутиках, да и краситься умела, так как в Тюмени со Светкой за компанию, но всё же по своему желанию посещала курсы визажистов. Видимо, Рита имела довольно сильное влияние на умы учащихся данной школы, как и я в своё время… Но о переходе в другую школу не могло и речи быть. Во-первых: остаться здесь для меня было уже делом принципа, а во-вторых: мои родители даже слушать об этом не хотели.

Дни проходили «на нервах». Я пыталась «забить» на учащихся, на их мнение (чему мне было не привыкать), пыталась внушать себе, что они просто глупы, что их слова на меня нисколько не влияют…, но у меня из этого ничего не получалось и лучше мне не становилось. Я не выдерживала морального давления, ломилась под ним. Пыталась быть сильной, но всё тщетно. У меня раньше не было подобных ситуаций, и я не имела опыта из них выходить.

Вдруг в один из дней, когда мне, по-моему, первый или второй раз в своей жизни пришлось сесть за уроки, чтобы хоть как-то отвлечься, позвонил Сашка Солнцев, чего я не совершенно не ожидала. Он как будто чувствуя, набрал мой номер именно тогда, когда мне так нужно было с кем-то поговорить. Только сейчас я поняла, что он действительно меня любил, потому что терпел со всеми моими многочисленными капризами. Так забавно получилось, что я ещё ни разу ему не звонила, всегда он мне, чем нередко надоедал. Почему мне вдруг пришло это в голову?.. Только сейчас я поняла, что могу его потерять, ведь я могу никогда больше не вернуться в Тюмень. Действительно, начинаешь ценить человека больше, когда понимаешь, что можешь его потерять. На мои глаза вдруг навернулись слёзы.

- Алло, - услышала я в трубке знакомый голос Сашки, - привет Леся! Как ты? Как устроилась?

- Мне плохо здесь без тебя, - дрожащим голосом сказала я.

Солнцев явно был в шоке от услышанного, так как ничего подобного раньше он от меня не слышал.

- Я скучаю по тебе… Лучше скажи, как ты? Как там наши? Как Светка? - продолжала я.

И вдруг по моим щекам покатились крупные слёзы. Я не припомню, когда до этого времени последний раз плакала.

- … Я тоже очень по тебе скучаю. У нас всё почти, как прежде, только без тебя плохо, - спустя пару минут молчания всё-таки ответил Саша.

- Мне тоже очень плохо без вас… - уже сквозь слёзы сказала я, - прости, я не могу больше говорит. Я буду звонить…

- Ты мне, что? - удивлённо переспросил Сашка.

- Да, я никогда тебе не звонила раньше, прости, я была глупа.

Саша молчал. Он просто не мог поверить, что я сказала это. Молчание затянулось.

- Я буду звонить, - не выдежав долгого молчания, уже шёпотом произнесла я, - бай…

- Подожди! Я…я люблю тебя, слышишь?

- Да, я тоже! Я тоже люблю тебя!

Я повесила трубку, потому что больше не знала, что сказать, вернее, я хотела сказать, что во всех наших многочисленных ссорах была не права я, что я была слишком гордой и капризной, но этого я сама себе бы сказать просто не позволила никогда, как бы плохо мне не было. А плакала я потому, что поняла, что была везде и всюду не права: не права, когда постоянно со скуки издевалась над Сашкой, заставляя его за мной бегать, может даже этим его унижала, не права была, когда вечно закатывала истерики домашним из-за того, что что-то они сделали не так, как бы хотелось мне, повышала на них голос, доводила учителей до истерик... Да и вообще, плакала оттого, что поняла, наконец, что всё это время думала только о себе.

Глава 5.

На следующий день, войдя в школу, я заметила непривычную суету: все бегают с листовками, на которых красуется странная для меня надпись «Осталась неделя», у секретаря выстроилась огромная очередь через весь коридор, кто-то тщетно просит у всех подряд разменять 500 рублей, кто-то просит у тех же ручку, девушки вокруг спрашивают друг у друга: «В чём пойдёшь?» и обсуждают какие цвета сейчас в моде… Разглядев в толпе Аллу и Аксинью, я подбежала к ним, надеясь, что получу разъяснение всему этому.

- Что тут происходит? - спросила я.

- Ты что, не в курсе? Самое важное событие года для 9 и 11, - ответила Аксинья.

- Акся, она же недавно к нам перешла. Леська, лучше сама посмотри.

И Алла указала пальцем на огромное объявление на доске для информации. Текст был такой: «Внимание! Внимание! 9 и 11 классы просьба срочно сдать секретарю деньги и бланки с заявлениями об участии в конкурсе «Пара года». И не забывайте, что до выпускного осталась ВСЕГО 2 НЕДЕЛИ!!!»

Теперь я всё поняла. Виной всему был обыкновенный ежегодный конкурс за 2 недели до выпускного.

- И что, что-то надо делать? - спросила я у Аллы.

- Ну, если у тебя есть парень, и ты хочешь участвовать, то подавай заявление, и, может, вы выиграете, - ответила она.

- Мда… короче, здесь я «пролетаю»…

- А мы вот с Аллой ещё не знаем, в чём на «Пару года» пойдём. А ты, Леся? - пытаясь перевести тему, спросила Аксинья.

- Не думала. Да и пойду ли я ещё…

- Да ладно тебе, приходи, должно быть весело.

- Зачем мне это?

- Все идут, - не уступала Аксинья.

- Я никого из них не знаю.

- Но ведь нас ты знаешь, мы же идём!

И вдруг я увидела в толпе Стаса, но он был не один, а с … Ритой Крысиной! У меня был шок. «Неужели он её парень», - подумала я.

А в слух сказала:

- Что это он с ней делает?! То есть, кто это с ней?

- Кто? О ком ты? - спросила Алла.

- О Крысиной я.

Алла стала искать в толпе глазами представительницу «РОГа».

- А! Это Стас - её старший брат. Хотя разница у них всего год. Он пошёл в школу с восьми, а Крысина - с семи, но Стас учится в параллельном классе. Видимо, у него не хватает терпения, чтобы видеть и слышать свою сестру где-то ещё, кроме своего дома.

Мне почему-то стало легче. «Слава богу, не парень её», - подумала я.

- Понятно… - ответила я.

И вдруг Стас увидел меня. Он что-то шепнул на ухо Рите и направился ко мне. Меня вдруг затрясло, сердце заколотилось с бешеной скоростью. «Что я ему скажу? А что я скажу девчонкам?!» - вдруг промелькнуло в моей голове.

- Привет, - сказал Стас, подойдя ко мне.

- Привет, - ответила я.

Алла и Аксинья смотрели то на него, то на меня недоумевающими глазами.

- Как дела? Как кофточка? - спросил Стас.

- У меня и у неё всё хорошо, а ты как?

- Тоже неплохо, - ответил он, - с кем идёшь на выпускной?

- Я не иду, скорее всего.

- Почему? Приходи! Весело будет!

- Вот-вот, - вмешалась Аксинья, - мы тоже её уговаривали, но она не соглашается.

Тут прозвенел звонок на урок. И вся толпа, находившаяся на этаже, стала быстро подниматься вверх по лестнице.

- Леся! Леся! Пока! - уже убегая, обернувшись, крикнул мне Стас.

Я махнула ему рукой.

- Обещай, что после урока всё нам объяснишь, - сказала Алла.

Я кивнула головой…

Аксинья, по-видимому, была не так терпелива, как Алла. Девушка не могла ждать 40 минут и на уроке кинула мне записку. Развернув её, я прочла: «Откуда ты знаешь самого красивого мальчика нашей школы?» Мои предположения насчёт того, что Аксинье нравится Стас подтвердились. Я написала, то что первое пришло мне в голову: «Его знает моя подруга из Тюмени, я пару раз разговаривала с ним по телефону. Я видела его у неё на фото»…

Глава 6.

Уроки закончились рано. Учитель по французскому языку заболел, и нас отпустили на два урока раньше. День стоял солнечный. Выйдя на улицу, я расстегнула куртку и надела широкие тёмные солнцезащитные очки. На углу школы я вдруг увидела Стаса, который, по-видимому, прогуливал уроки. Он стоял с группой незнакомых мне парней, ярко оранжевые шнурки на ботинках которых сразу бросились мне в глаза. Стас заметил меня, махнул рукой и решил было подойти, но тут появилась его сестричка Риточка. Она, подбежав к нему, начала рассказывать о том, как хорошо, что нас отпустили на два урока раньше и, видимо, решила посвятить его во все планы её дня (как я догадываюсь, то она зачитывала ему список тех магазинов одежды, которые она собирается осчастливить своим приходом). Терпения Стасу было не занимать, и он выслушал её до конца, потом попрощался, сказав, что ему пора. Тем временем я, стоя у киоска и покупая жвачку, обдумывала свои планы на предстоящий день. В голове крутились такие идеи, как, например, сходить в кафе, в музей, в библиотеки записаться, наконец, просто прогуляться по парку, но они меня, честно говоря, не привлекали. И вдруг я за своей спиной неожиданно услышала: «Привет». Вздрогнув от неожиданности, я оглянулась и увидела Стаса.

- По-моему, мы с тобой сегодня уже здоровались, ведь так?

- Ну, да, - немного смутившись, произнёс Стас.

- Ты что-то хотел? - спросила я у него.

- У тебя какие на сегодня планы?

- Я вот ещё размышляю над ними, а что?

- Я подумал, может, совершим обещанную мной экскурсию?

Я задумалась. Либо этому мальчику что-то было от меня надо, либо он ко мне «неровно дышит». Вероятнее всего было второе. И тут я вспомнила Сашку Солнцева. Как он там без меня в Тюмени? А вдруг у него есть девушка? Нет, он не мог бы так со мной поступить. А что, если мне начать встречаться со Стасом? Хорошая идея. Да и кто вообще сказал, что на двух стульях не усидишь, за двумя зайцами…? Ведь попробовать-то можно… Хотя это будет нечестно по отношению к Сашке. Но ведь я всё-таки девушка, а у нас другое миропонимание, отличное от миропонимания молодых людей, и мы не видим в этом ничего странного, поэтому я согласилась:

- Хорошо. Куда пойдём?

- Я предлагаю начать экскурсию с посещения пиццерии. Я угощаю.

- Хорошая идея, - ответила я.

И мы пошли. По дороге Стас рассказывал мне совсем не о своём городе, а наоборот, расспрашивал меня о Тюмени, о том, как я там жила. Я рассказала ему про всех и про всё, кроме Сашки (об этом я решила умолчать), но ему нужно было, по-видимому, знать всё:

- А у тебя в Тюмени был парень, - спросил Стас.

- Да так, встречалась с одним, но ничего особенного…

- Знаешь, по твоим рассказам ты очень похожа характером на мою взбалмошную младшую сестру. Кстати, ты должна её знать, она учится в твоём классе. Рита Крысина зовут.

- Да-да. Я знаю её. Тебе с ней не очень-то повезло… Но я и правда была похожа на твою сестру характером, но сейчас всё изменилось…

- Надеюсь, в лучшую сторону?

- Конечно, хуже было меняться некуда.

Стас сделал вид, будто бы этого не слышал.

После пиццерии мы пошли по улице в сторону фонтана. На площади, названной Стасом «Театралкой»; было довольно многолюдно, особенно возле фонтана. Усевшись на лавочки, жители города Кирова в возрасте, примерно, от пятнадцати до двадцати пяти лет поглощали сухари и чипсы, запивая всё это хмельными напитками. По самой же площади катались, распугивая голубей, маленькие дети на маленьких машинках, вообразив себя взрослыми водителями. Некоторые из них, было, наезжали на прохожих, гуляющих по площади, но их бдительные мамаши, бывшие всегда начеку, сразу подбегали к своим чадам и крутили маленькие рули, и маленькие машинки поворачивали в сторону от испуганных прохожих. На всей театральной площади было очень явно заметно присутствие лошадей, поэтому людям приходилось лавировать, выбирая маршрут, пройдя по которому они не испачкают себе обувь. Я решила, что мне здесь явно не место, поэтому предложила Стасу отправиться куда-нибудь в другое место. Он решил показать мне парк возле цирка. Надеясь, что там мне представится картина лучше той, что я наблюдала на площади, я согласилась.

В парке возле цирка было довольно мило, там были карусели, довольно большой парк со множеством скамеечек и даже небольшое озеро, в котором плавали утки. Стас постоянно предлагал мне прокатиться, но после «Диснейленда», в котором я была, когда ездила с родителями на выходные во Францию, садиться на карусели города Кирова у меня не было желания. Но зато мы хорошо погуляли по парку и вдоволь наговорились.

После того, как мы пронаблюдали за тем, как солнце заходит за горизонт, я вдруг подумала о времени. С ужасом заметив, что забыла дома мобильный, я спросила Стаса, который час. Было десять вечера. Примерно представляя, какие слова мне придётся услышать от родителей, я сказала Стасу, что мне пора домой. Он проводил меня только до остановки, так как жил рядом, и я пожалела парня, не заставляя его провожать меня до дома.

Подходя к двери квартиры, приготовившись услышать любые слова в свой адрес, я нажала на кнопку звонка, но мне никто не открыл. Я нашарила в кармане ключи и отперла дверь. Войдя в квартиру, я заметила на тумбочке записку: «Леська, мы с папой ушли в ресторан. Вернёмся к одиннадцати. Еда в холодильнике. Покушай. Целую. Мама». «Вот повезло!» - подумала я…

На следующий день, войдя в школу, я встретила Крысину с её свитой.

- Олесенька, я пока тебя просто предупреждаю: больше не подходи к моему брату, - сказала Рита.

- А то что? - ответила я.

- А то никакой пластический хирург тебе не поможет. Тебя изобьют так, что родная мама не узнает.

- Это ты что ли меня бить-то будешь?

- Не я, найдётся кому, поверь мне.

- Правильно. Разве ты сможешь меня ударить, ты и драться-то не умеешь, да и маникюрчик свой побоишься испортить. К тому же ты не сдержала своё обещание: прошло уже три недели, а я всё ещё тебя терплю, хотя ты обещала мне, что через неделю, после того, как я тебя увидела, я отсюда уйду. Обещания не сдерживать нехорошо. Неужели, Риточка ты настолько негуманная и тебе меня не жаль?

Рите ничего не нашлось мне ответить, и я развернулась и ушла...

Глава 7.

Остался день до конкурса. Как вы уже поняли, я до него дожила, гуляя со Стасом. По-видимому, он поговорил со своей сестрой, и она больше не приставала ко мне по поводу него, но моральное давление с её стороны я никогда не переставала ощущать на себе. Стас мне очень нравился и, по-моему, до того, чтобы мы встречались, оставалось только дождаться его предложения, к которому я была уже морально готова. Разумеется он предложил мне пойти с ним на выпускной и поучаствовать в «Паре года». И вот я пришла домой после дневного обхода по магазинам, купив просто «суперское» платье, от красоты которого все должны были просто сойти с ума. И тут позвонил Сашка Солнцев.

- Алло, Леська, привет. Как у тебя дела? Ты так и не позвонила мне. Может быть, у тебя что-то случилось? - раздался в трубке голос Солнцева.

- Привет. У меня всё хорошо. Мне некогда было тебе звонить, как-то всё не до того, - ответила я.

- Я ждал твоего звонка.

- Ну я не позвонила, и что с того, - повышая тон голоса, сказала я.

- Да нет, ничего. Ну если у тебя всё хорошо… тогда пока.

- Подожди…

- Что?

- …Как там Светка.

- А, Вострикова. У неё опять новый парень.

- Значит, у неё всё хорошо. Ладно, пока.

И я повесила трубку. Мне не хотелось с ним разговаривать. Я была вся в предвкушении завтрашнего дня…

Утро следующего дня у меня началось в семь. В одиннадцать я должна была уже быть у «Алых парусов», где и будет проходить наш выпускной. Хотя был конец мая, на улице было пасмурно, дул сильный ветер, и, кажется, дождик собирался… Несмотря на это, я быстро встала с кровати, скушала йогурт, надела своё шикарное платье, взяв сумочку и зонтик, побежала в салон красоты, где просидела три часа, пока мне делали не менее шикарные, чем моё платье, причёску и макияж.

Выйдя из салона, я увидела, что на улице шёл сильный ливень. Тёмные облака затянули всё небо, на котором уже сияла молния. Увидев впереди несущийся на большой скорости ПАЗик, я на шпильках поспешила на остановку. Запыхавшаяся и слегка растрёпанная, я долго искала в сумочке кошелёк, но вскоре выяснилось, что я забыла его в салоне красоты. Благо, автобус ещё не поехал, и я поспешила из него выйти. Добежав до салона и забрав свой кошелёк, я снова направилась на остановку. Я взглянула на часы и заметила, что уже пять минут двенадцатого, но хорошо, что мои часы спешат на пятнадцать минут.

Вот так с приключениями я добралась до входа в «Алые», где толпилась вся параллель девятых классов, по внешнему виду которых можно было подумать, что здесь проходит конкурс красоты, а не выпускной. Особенно забавно выглядели девушки. Была бы их воля, они бы не отлепляли от своих платьев ценники. Я пыталась разглядеть в толпе Стаса, но всё было тщетно. И я шагнула в поток толпы, ринувшейся внутрь через открытые, наконец-то, двери, в надежде, что там его встречу. Я была права. Войдя в здание, я увидела Стаса, но… он был не один, а в обнимку с какой-то девушкой. Увидев меня, он улыбнулся, махнул мне рукой и поспешил подойти со своей спутницей.

- Привет, Олеська, - радостно сказал Стас, - это Лена. Она очень хотела участвовать в конкурсе, но ей было не с кем, и я согласился. Ты же не будешь против?

«Тоже мне, мистер «Добрая душа». Я ему это не прощу. Увидел первую вертихвостку, и сразу к ней. Хотя, он же мне ничего не обещал…» - подумала я, а сказала:

- Конечно, я не против. Удачи вам.

- Ты будешь за нас болеть? - мило спросила Лена, пытаясь подлить масла в огонь.

Но я сумела себя сдержать, чтобы ей не напинать:

- Конечно, - сказала я и мило ей улыбнулась.

- Ну, мы тогда пошли готовиться, - сказал Стас, - спасибо, Леська, за понимание. Я знал, что ты - супер.

И они ушли. Внутри я кипела. Меня переполняли чувства ненависти к Стасу и обиды на весь мир.

Тут я увидела одну из своих одноклассниц, которая, как и большинство, звалась «середнячок». Для меня эта девочка была абсолютно неинтересна (а тем более в тот момент, когда в душе у меня «бушует ураган»), что она есть, что её нет, мне всё равно. Я с этой девочкой общалась на уровне: привет – пока - и воспринимала её, как неотъемлемую, но лишь часть, коллектива, в котором я работаю (тем более дружеских чувств я к ней не питала), как говорится, есть друзья, есть враги и есть одноклассники. Эту девочку звали Лилия, или просто Лиля (почему-то, когда я слышу это имя, то мне представляется кувшинка, которая растёт в болоте).

Лиля, увидев меня, подошла, так как была в гордом одиночестве:

- Привет, Олеся! Здорово выглядишь!

- Спасибо, ты тоже, - ответила я, но видимо это произвело впечатление, равносильное тому, если бы я сказала ей, чтобы шла она подальше, откуда пришла.

- Ты себя неважно чувствуешь, - сказала Лиля с некой тревогой в голосе.

- Да нет, всё замечательно, - ответила я, стараясь улыбнуться, но по виду Лили было ясно, что ответ её не удовлетворил, и улыбка не помогла.

Но за что я после этого не питаю к ней ненавистных чувств, так это за то, что она сразу отошла обратно в свой угол, «сделав мне ручкой».

Я поняла, что на моём лице было написано: «Попадись мне сейчас кто-нибудь - разорву в клочья!»

Я отсидела официальную часть с трудом, а ещё меня даже хватило на пятнадцать минут конкурса, но больше я не могла там находиться, я задыхалась от всего, от всех этих людей, мне было больно смотреть на то, что они счастливы, мне хотелось уйти куда-то далеко-далеко, спрятаться там, чтобы никто меня не трогал. За этот месяц я так от всего устала, как не устала за всю жизнь. Видимо пришло время платить по счетам, но плата была слишком высока. Я хотела слишком многого: всего и сразу, но это было невозможно. И я решила, что мне будет легче, если я уйду. Схожу прогуляюсь под дождём, кроме него, меня здесь никто не поймёт.

Выйдя на улицу, я увидела, что дождь кончился и выглянуло яркое солнце. Его лучи отражались в лужах, которые дождь оставил после себя. В воздухе пахло свежестью. С жадностью глотнув эту свежесть, я зашагала вниз по аллее. Я ушла. Ушла ото всех. Ушла прочь от проблем. Ушла в свой мир, где нет фальши, где всё настоящее, не на показ, где не нужно было никому натянуто улыбаться, а в душе говорить гадости. Я ушла в мир, где мне рады. Рады искренне…

Дома меня уже ждали, хотя я и сказала, что вернусь поздно.

- Хорошо, что ты пришла. Мы не хотели тебе звонить, отрывать тебя от веселья, - сказала мама, открыв мне дверь.

- А зачем мне нужно было звонить? Что-то случилось?

- Мы хотели сказать тебе вчера, но у тебя же сегодня выпускной. Мы не хотели омрачать тебе его, - вмешался папа, - дело в том, что фирма, с которой мы заключили здесь контракт и вложили в неё все деньги, оказалась нелегальной. Поставщики материала исчезли, а с ними и наши деньги. Придётся продать квартиру и переехать в район попроще. Мы с мамой найдём работу. Всё будет хорошо. Не переживай.

Около трёх минут я не могла ничего сказать. В моей голове не было ни единой мысли. Ни одно слово не вертелось у меня на языке. Я не знала, что сказать. Я не верила ничему, мне не хотелось верить.

- Мы банкроты? - наконец-то произнесла я.

- Да, - вздохнув, ответил папа, - у нас больше нет денег. В это дело были вложены все деньги и вся недвижимость, которая принадлежала фирме и, выходит, мне. Осталась, слава Богу, наша квартира в Кирове, но её придётся продать и купить попроще. Квартиру в Тюмени я тоже заложил.

Я не хотела это слушать, развернулась и ушла к себе в комнату, легла на кровать под одеяло и долго-долго плакала. Папа стучал в дверь, но я не открывала.

Пролежав около часа под одеялом, я начала убеждать себя, что всё, что не делается - всё к лучшему. Но у меня ещё остался Сашка, который меня любит и которого мне сейчас так не хватает.

И я ему позвонила.

- Алло, - раздался в трубке голос…Светки Востриковой.

- Светка! Это ты?! Привет! Я так-то Сашке звонила, а не тебе. Я номер, по-моему, перепутала…

- Приветик, Леська! Да нет, не ошиблась ты. Я позову его…

- Привет, - сказал Сашка, - Ты знаешь, тут такое дело, в общем мы со Светкой встречаемся.

- Что?! - прокричала я в трубку, - ты с ума сошёл, или вы меня разыгрываете?!

- Нет, Леська, прости меня, но…

Я не дала ему договорить и бросила трубку.

Я обхватила голову руками. Мой взгляд стал бегать по полу, будто искал чего-то. Я закрыла глаза. «Нет. Такого не может быть. Я сплю! Точно! Я просто сплю. Сейчас закрою глаза, потом открою и проснусь, и всё будет хорошо», - подумала я. Так я и сделала. Но ничего не изменилось. Я по-прежнему сидела на кровати с телефоном в руках.

(Окончание следует)

Рисунки Я.Орловой 9-а кл., Е.Федосимовой, 11-г кл., О.Шараповой 8-в кл.