К литературному Олимпу

Екатерина Крутихина

МЫ

Стояли звери около двери,

В них стреляли, они умирали.

А. и Б. Стругацкие

Моя семья – это странное

Нечто

Nau…

И мы снова сойдемся спинами в логове. Трое волков, вокруг – темный зубастый лес, когтистый мир, спасение – вот здесь, втроем, спина к спине. Нужны ли мы кому?

Вечером снова слушаем бесстыжую болтовню радио. Особенность человеческой природы – изливать потоки звукосочетаний на беззащитных слушателей и почитать это за талант. Мы, сходящиеся для спасения на теплой сонной кухне, тоже страдаем этим пороком. Можем говорить много – об идеях, уборке квартиры, ценах, душе и твердо знать: мы спасаемся вот тут, спасаемся от клыков и когтей, а какие идеи скрашивают это объединение зверей – совершенно неважно.

Повыв на Луну – втроем или по одиночке, - выглянув из логова, удостоверившись, что никакая опасность не вползет к нам, мы встречаем ночь. Ночью… Ночью мы самые счастливые. Мы все – сами по себе. Мы можем быть самими собой, потому что никого не боимся (ведь мы защищены). Именно ночью мы становимся людьми. Способность мыслить, наслаждаться красотой этих мыслей (ибо и такое случается, что к людям приходят красивые мысли) просыпается тогда, когда, кажется, разум начинает засыпать.

Утром тихонечко заталкиваем и душу, и разум куда-то вглубь себя, совершаем утреннюю зарядку для своей осторожной интуитивной звериной натуры и расходимся.

Расходимся. Каждый чувствует в себе целую галактику: сидишь на маленькой планетке, и куда ни взгляни – мегапарсеки черноты, пустоты и туманного мерцания чужих солнц. А со средствами межзвездного сообщения, как всегда, проблемы. И в этом наша беда: с одной стороны, мы самые обреченные робинзоны, нас не довезет до материка попутный корабль, наши мысли, наши чувства скорее всего так и истлеют на уединенной планетке; а с другой стороны, мы легкоуязвимые серые звери, спасающиеся от холода и опасности втроем, спиной к спине под желтой лампочкой.

Какая же может быть здесь мораль?!

Развiтанне з Радзiмай*

А вечером снизойдет дождь,

Раскрасит упавшее небо.

Холодный и острый, как нож,

Для жизни – как черствого хлева.

И будет веселая жизнь

Скакать по воде пузырями.

И если успеешь, держись

За радугу над дверями.

А дождь раскроит на пласты

Бессмысленность существованья.

Нет свободы без пустоты,

А также встречи без расставанья.

Листва теплой тысячей лап

Поднимет прощальный ветер.

Захочется пожелать

Себе вечный путь на свете.

А свет – свет седьмой звезды –

Печальной улыбки неба,

Елей дождевой воды…

Поиск смысла не поиск хлеба.

1999'

* Прощание с Родиной (бел.)

* * *

В бесконечности катастроф

Разбираем по текстам роли,

И под лозунгами костров

Ищем ветра в нечистом поле.

Сколько ждали – Мессии нет…

Кто спасет нас? Давайте ставки!

Как-то хрупко безбрежен свет,

И под петлей пылится лавка…

Закрываем глаза – мы здесь

Затыкаем уши, но знаем:

В мире нашем мир тоже есть,

Но от войн всегда замерзаем.

Отрекаемся – на кресте,

Присягаем на верность тени,

Ищем плесень на красоте,

Свято верим в греховность денег.

Черно-белый мир. Минус и плюс

Сращены, знаю, временем Солнца.

А я, все-таки, мира боюсь,

И в змеиных запуталась кольцах.

Горячо. В русской печи войны

Между небом, землей, человеком

Веришь только в невещие сны,

К древу жизни идешь дровосеком.

Все проблемы отлиты в вопрос

Так давно, что решать их нет смысла.

А процент сумасшедших возрос, -

Вот что требуется нам осмыслить.

II 2000'

* * *

Пешком по весне!

Пошли, я знаю,

Что встретим горе.

Пошли, не бойся,

Пешком по весне

До звездного моря,

Где ветер полощет

Ладони,

Где солнце родное,

Где маленький мальчик

С зеленою птицей.

Узнаешь?

Знакомься – вот Время.

Пошли, здесь темно,

А там захлебнешься

От белого света.

Пошли через грязь

Пешком по весне,

Черкая на лужах

Для тех, кто за нами,

Следы.

Раскатится полное небо,

И лучше не видеть,

Как много народа

Растет по весне

В земле сорной травою

На льда перегное.

Не тронь эти души,

Свою завяжи в узелок,

За плечи закинь и давай –

Пешком по весне.

Я вижу вдали

Два пути – нужно идти.

За одним – Океан,

За другим – тихий сон

И знакомая всем

Боязливая смерть

Пойдем!

Пешком по весне.

IV 2000'

* * *

Низенькие свечи, тараканьи избы,

На диване блики окон, за стеклом Луна,

А на крыше пусто - эта крыша низко.

Где-то на ветвях мохнатых спрятался туман.

Светит, светит, светит белая дорожка.

За углами – снова стены, за стеной – углы.

Вот на низкой крыше появилась кошка,

В тараканьих избах много полуночной мглы.

Вкривь и вкось петляет по деревьям месяц.

Снег и Млечный путь смешались, время тихо спит.

Кошка полетела – кто ее заметит?

Я с ней Землю оставляю, а зима – простит.

Низенькие свечи, тараканьи судьбы

Расплываются огнями, что ж – прощай, Земля!

До часов столетий нам наметить путь бы,

Годы призрачных исканий нас испепелят.

Превратятся в тучи и Луна, и свечи.

На диване дремлет кошка, а на крыше снег.

И младенец с нами – новогодний вечер,

Вновь рожденный, незнакомый непонятный век.

1999'