К литературному Олимпу

Богдан Кияшко, 8-а класс

Вперед, в прошлое

(Продолжение, начало в № 37,38,40)

Мы с Эфандой вышли из помпезно-роскошного зала и направились вперед по полутемному коридору. «Так ты из будущего?» – спросила сладким голосом дочь короля. Она была очень красива. У принцессы были яркие зеленые глаза цвета весенней листвы, вокруг зрачков были видны желтые прожилки. Ее губы, тонко очерченные и чуть припухлые, были бледно-розового цвета, цвета нераспустившегося бутона розы. Тонкий, чуть вздернутый нос окружало несколько едва заметных веснушек, что еще больше умиляло. Она имела черные, как смоль, волосы. И еще у нее была идеальная фигура…

- О чем ты задумался? – одернула меня Эфанда.

- Да так, ни о чем.

- Ну, тогда ответь на мой вопрос.

- Ну да, я из двадцать первого века.

- И как там у вас в двадцать первом?

- Ну, всего не объяснишь, это надо видеть своими глазами.

- Мой отец говорил, что ты прибыл победить Моргану…

- Кого?

- Моргану. Она злая ведьма.

- А твой отец разве не может победить Моргану сам?

- Дело в том, что между отцом и Морганой есть кровная связь. Ее мать, первая жена моего дедушки, защитила Моргану так, что Артур не может преодолеть магической защиты своей сводной сестры, а Моргана может, так ее мать прокляла вторую жену деда и все ее потомство, а это значит, что моего отца и меня.

- Я просто поражен! Знаешь, ты…

Но тут Эфанда прервала меня:

- Я тебе нравлюсь?

- Я…

- Мы уже пришли, Мерлин пришлет за тобой слугу. До встречи.

И за мной захлопнулась большая золоченая дверь. Я оказался в просторной комнате. Посередине стояла большая под балдахином кровать с витыми ножками. На полу лежал роскошный ковер с изображением меча и магического жезла. По углам стояли канделябры, у стены колонны, камин, гобелены.

Я уже засыпал, лежа в кровати и глядя на огонь в камине…

Огонь пляшет на лицах играющих. Они приехали сюда, на одинокую лесную поляну в поисках пристанища. Их разыскивали, их называли жонглерами, еретиками. И вот они с десятью золотыми здесь, вдесятером, на этой лесной поляне, окруженные темными елями и дурманящими ночными ароматами. Над ними полная луна, сияющие звезды. Актеры играют библейский сюжет – мучения и гонения Христа. Играют для себя с благоговением и священным трепетом. Душа Джона распята вместе с телом Спасителя. Жанетта, как настоящая Мария, плачет рядом с распятым телом сына. Это настоящие актеры. Они вознеслись к небесам вместе с мистерией. Пусть без сцены, без постановки, но играют они так, что смогли бы достучаться до сердца даже самого скупого бюргера в мире. Но тут из-за темных елей слышится дикий дьявольский смех. Это ведьмы летят на шабаш. Актеры в испуге, они собирают свои немногочисленные вещи и бегут с поляны…

Но тут в дверь постучали, и в комнату вошел тот «вахтер», что встречал нас с Криспином.

- Бердин ждет вас в севердой башде. Я возьбу да себя честь отвести бас туда.

Я со вздохом встал и пошел за «вахтером». «Как вы все меня достали! Мотаюсь весь день по разным измерениям, а отдохнуть никак не дадут. Да еще и этот с насморком…»

- Бы уже пришди, - прервал мои размышления «вахтер», - Бердин ждет бас!

Я открыл ветхую дверь и попал в темную комнату, где на полках резных стеллажей стояли старинные книги, склянки и пробирки с какими-то слизистыми существами. Но больше всего меня удивил человек, стоящий посредине комнаты спиной ко мне. Это был не Мерлин. Громкий стук раздался за моей спиной, как будто на каменный пол уронили кувалду. Я сделал шаг к двери. Навалился плечом на нее, но похоже, тот грохот был звуком запирания двери засовом с той стороны. Орать! Орать, как будто пожар! Но голос упорно не вырывался из моего горла… Про жезл я абсолютно забыл… Незнакомец повернулся, и я смог разглядеть в темноте его сверкающие, как звезды, глаза, крючковатый нос, старческие губы и шрам, идущий от губы до левого уха, как будто от ожога. Он поднял руку, и я почувствовал, что земля уходит из под ног. Тут я вспомнил про жезл, но ужас сковал меня так, что не было сил дотянуться до последнего шанса на спасение. Я быстро несся к высокому потолку замка. Боже, спаси…

* * *

- Аполла. Аполла!

- Кто зовет меня?

- Эфанда.

Я иду по пустому коридору. Луна освещает каменные полуразрушившиеся стены, обросшие плющом. Впереди голубой туман. Иду долго, из под ног взлетает пыль и, оседая, скрывает мои следы. Вижу. Дверь. Толкаю. Тронный зал. Некоторых колонн нет, другие наполовину обвалились. На чем только держится крыша. Позолота облезла, повсюду полная разруха. Но еще… стол, накрытый всевозможными яствами, а за ним люди, роскошно одетые, все в коронах. Их тела покрыты пылью, хотя они совсем не скелеты. Они, как фотография в реальном мире. На некоторых лицах улыбки, на других злоба.

Я вглядываюсь в дальний конец стола. Там самая красивая, но неподвижная… Эфанда!?!

Эфанда. Иллюстрация к fantazy Б.Кияшко.

Рис.Ксении Мариной, 9-в кл.

* * *

- А ну вставай, щенок! Валяешься на пороге, как беременная свинья!

Как болит голова… Что за шум…

- Посмотрим, как тебе понравится моя плетка!

СПИНА! Нестерпимая боль заставляет меня открыть глаза.

- Эй, мужик, ты чего!? – крикнул я, не помня себя от боли.

- Ишь, неженка. Напился небось и притопал в деревню. Тебя как зовут-то?

- Аполла, - постанывая от неутихающей боли произнес я.

- Странное имечко… Небось византиец… Обокрали тебя, что ли? А то совсем голый пришел, я на тебя хоть рогожку накинул, жена заставила…

Я оглядел себя. О черти! Я почти голый! Что же случилось? Аааа… Надо пойти в замок и выяснить. Вокруг меня хрюшки бегают… Я подполз к поилке для свиней и увидел свое отражение в воде. Действительно, сам на себя не похож. Лицо помятое, фингал под глазом, разбитые губы кровоточат… Хорошо, еще зубы не выбили. Такое ощущение, что меня долго и тщательно избивали… Я поглядел на хозяина, довольно толстого человека с простодушным лицом. Из усов пробивалась усмешка.

- Брунгильда, поди сюда, подними мальчонку. Дверь в хижину открылась, и из нее вышла тучная женщина лет пятидесяти.

- Очнулся, наконец. Сколько ж ты здесь пролежал.

Она помогла мне встать на ноги, поддержала под руки. У меня есть способность замечать в толпе хороших людей, и Брунгильда казалась мне олицетворением доброты.

- Ну, что стоишь, помоги! – у Брунгильды был сильный голос. Ее муж – Генрих – подошел и помог ей занести меня в довольно милый внутри домик. Тусклый свет пробивался сквозь слюду окон. На стене висел веник, украшенный ягодами и деревянным солнцем, луной и звездой. Похоже Брунгильда вместе с мужем занимались знахарством. В камине горел огонь. На резной табуретке спал черный кот. Деревянный стол был накрыт синей скатертью.

(Продолжение следует)