К литературному Олимпу

Александра Яшина, 11-в класс

Дзадзэн, или Один цикл Петра Василича

Быть «одиноким везде»,

Чем массовость лучше единства?

Хранить свои тайны в душе,

Наполняя их смыслом величья.

–––

За окном глубокая мгла, растворяющая контуры улицы, домов, деревьев... Лишь островки тающего снега хорошо видны… остальное утонуло во тьме. Ночь тихая и глубокая, несущая в себе спокойствие мысли, существующей в светлой бездне сознания, одухотворение образа идеи и сладкое ощущение таинственного и прекрасного, загадочного и вдохновляющего…

В комнате рассеян свет електр. лампы, за столом сидит человек, держа в руках толстую книгу. Уставший от печали, но бодрый от ночной привычки, он перелистывает страницу за страницей, жадно ища в тексте нечто близкое и родное… Он, погрузившись в чтение, не замечает, что на часах уже 2:03.

–––

Пётр Василич, пенсионер уже со стажем, видевший не одно поколение, - бывший эмигрант, возвратившийся на родину после «перестройки», довольный своим замкнутым существованием в трёхмерном пространстве трёх комнат, кухни и ванны. Он отстранился от мира сего, уделив своему вниманию лишь мечты, смутные воспоминания, не оправдывающиеся надежды, радость одиночества, идущего с вершины жизни яркой и насыщенной, как творение художника, воплощающего краски солнечного дня в шедевр, который окружает своего создателя ореолом счастья. Пётр Василич жил с племянницей Катей, которую обожал и любил всем сердцем, но хотя мало интересовался её «обитанием» в квартире. Он не выходил на улицу, был в курсе лишь тех событий, в которые посвящала его Екатерина, имел небольшой капитал, на который они вдвоём и жили. Пётр Василич спал днём, ночью читал…

…Однажды уже поздно вечером он подошёл к племяннице, которая весь вечер не произнесла ни слова и за ужином ничего не ела, тихо подсел к ней…

– Что с тобой, а?

– … пустота, всё не то…

– Пусто, говоришь? Но в ней ведь Ничего есть… А это много, поверь уж мне… Не печалься. Пройдёт… Ничего поможет и спасёт… из него возродится Всё…

И он обнял её… заставил хоть немного поесть и уложил спать…

–––

Откинув одеяло, лежал Пётр Василич в постели, наслаждаясь тишиной и, казалось бы, безмерным ощущением расслабленности от напряжённой работы мозга ночью. Сейчас им одолевал мнимый сон, что возникает лишь на основе лёгкого бреда действительности и пережитка усталости… когда обволакивает невидимое приятное чувство, время проходит медленнее, чем на самом деле, а связь между реальностью и мыслями теряется, и от этого рождается чувство невесомости и всевозможности.

В соседней комнате пробило 12… «Что за часы… всегда напоминают о времени. Встаю!», – думал он, потягиваясь, с наслаждением ощущая бодрость во всём теле.

Катя уже ушла в университет, оставив завтрак(-обед) на кухне …стоило лишь разогреть, но есть ему не хотелось (аж до отвращения к пищи).

Странно… почему-то комната показалась ему новой… Может, это из-за надоевшей тишины? а может, это спросонья? или от вселившегося желания небывалого…?

Он взял первую попавшуюся книгу с полки и начал читать…

… перелистывая страницу за страницей

буквально … нет, не представляя, а живя в том мире автора…

он и не заметил, как прошло часа три…

Вдруг Пётр Василич наткнулся на старое письмо, которое лежало между листами бумаги, видимо, давно забытое и случайно положенное сюда…

Оно было от его друга, с которым они вместе когда-то покидали Россию (тогда СССР).

…Пётр вспомнил те годы… годы…

«Что же я сижу? Что же запер сам себя… старик я эдакий… Чем думаю-то… вперёд!» – воскликнул он и бросился в коридор надевать одиноко висевшее в углу пальто древних лет…

… выскочил из подъезда (уже начинало темнеть, зажигались фонари, а люди спешили с работы домой, забегая в магазины).

«Ибо, долго находясь взаперти, я истинно потерял чувство реальности… Сколь шумный и тревожный, отрезвляющий… похож на муравейник», – мгновенно подумал он, когда вышел на большую улицу. Его голова закружилась, но сила воспоминания, заставившая покинуть свою уютную конуру, ещё не угасла… Пётр Василич бродил по городу около часа, всё более и более утомляясь. Сначала он любовался красивыми машинами, потом небоскрёбами, потом огнями города. Наслаждался, наблюдая за бурной жизнью, потоки которой разливались почти близко, обжигая.

«Нет… Опять я ошибся, стоит лишь поверить и раскаяние неотступно. Пойду-ка я домой. И сяду за книгу, в тишину, укрывшись пледом. Или буду смотреть в окно, на небо, звёзды, маленький двор, знакомый уж столько лет, мечтая, живя в ином, более близком мире. Для меня там реальность, а не здесь…», – шептал он, идя по тихой улице, ведущей к его дому (старой пятиэтажке).

–––

P.S.

В нём как дети мечты резвятся

И играют, как куклой, душой.

И вся жизнь, во мне растворяясь,

Проносит сквозь время «полёт».

Что же… чувства мои, повторяясь,

Причиняют блаженную боль.

Счастливая жизнь

Солнечный день, небо чисто-голубое, невольно притягивающее к себе взоры миллионов радостных глаз… И пусть в городе духота и жара, от которых спасают лишь кондиционеры или прохладный душ, но всё же Человек идёт по улице, улыбаясь и смеясь… сегодня Он счастливый. А почему? Спросите Вы. Но на этот вопрос нет ответа… ибо понятие счастья у каждого своё. Влюблён? А почему бы и нет…

Стоп… хотите другое начало… Пожалуйста! Ведь дни бывают разные…

Свинцовые тучи накрыли тяжёлым куполом город. Злобный ветер бушует на улицах. Грязь на дорогах ещё больше раздражает прохожих и так нервных и переутомлённых (до предела). Не последнюю роль, наверное, сыграли и магнитные бури. (Ха! Какой пустяк). Медным кольцом скована грудь, можно задохнуться. А Человек идёт по мрачным улицам, всё так же весело улыбаясь. Вы скажите… Дурак! А нет, просто счастливый.

Он ходит по этим улицам уже много лет и всегда ещё более убеждается в слабости людей и их зависимости… (Можно поспорить?) Человек тратит время… своё драгоценное время жизни на обычные прогулки по городу, который он знает, как свои пять пальцев. А другие, побуждаемые желаниями своей мечты творят судьбу тщательно, стремясь заглянуть за границу настоящего. Глупец! Воскликните вы… Быть может. Но он счастливый… Он поэт в прошлом и когда-то также выводил свои строчки на белом листе бумаги, как Вы рисуете сейчас линии свой жизни... Смешно? Человек был знаменит, да его и сегодня все знают… И встречая на улице, ему улыбаются, махают рукой, подходят и говорят о погоде, новостях, соседях, знакомых, о прошлом и настоящем.

Так вот он – поэт, скажем, в нём сплетались черты отшельника современности, не признающего «дикие» законы повседневности, и робкого романтика, воспевающего прекрасное… любил и был любим. Страсть разжигала сердце до красного накала, если можно так сказать, и он вдохновлённый творил стихи… Пиит воспевал то, что видел, что чувствовал, ненавидел, обожал, о чём мечтал, чего боялся и желал…

И однажды Человек просто устал (возможно ли такое?!)… перестал писать стихи и … Наверное, Вы подумаете, что Он отстранился от мира сего, замкнувшись в собственных мечтах, создал реальность близкую для понимания лишь ему… Но нет! Он просто перестал писать стихи. Человек решил стать счастливым и дарить другим хотя бы улыбку своего счастья. Как легко! – промелькнёт у Вас в голове. В том-то и дело, что легко лишь для Человека…

Совершенство…

Sic transit gloria mundi.

Что знаете вы о скульпторе Даосфере и его творении?... Ничего?… Тогда слушайте…

На просторах Ойкумены, вдали от многолюдного полиса, в доме, окружённом прекрасным садом с небольшим прудом, жил и творил великий мастер. С юных лет он восхвалял красоту тела и мудрость, лишь это возвышало человека, приоткрывая границы невозможного, но постижимого в некоторой степени.

Он узнал искусство скульптора и творил свои создания в тишине и покое, начиная работу с раннего утра, когда воздух ещё прохладен и свеж от ночи, когда лучи солнца лишь начинают касаться холмов, не томя своим жарким величием всё живое.

… Прошло уже много Олимпиад со дня рождения Даосфера, его волосы поседели, а лицо изрезали морщины, но в глазах по-прежнему пылал огонь создателя, так же как и в молодые годы. И вот во сне к нему пришла Дева его грёз, обвитая плющом, столь реальная и в тоже время божественная. Мастер проснулся в холодном поту, внутри подсознания вспыхнула мысль. «Да… теперь я могу, это знак богов», – твердил он сам себе. Даосфер принялся за создание шедевра – последнее творение в жизни… Впервые мастер работал по памяти, вынимая образ из сна, делая его ощущаемым. Отлив скульптуру из бронзы, Даосфер восхитился, он создал совершенство… Чувство восторга захватывало каждого, кто смотрел на творение, пытаясь угадать в плавных изгибах тела, во взгляде, улыбке, жесте рук секрет мастера. Освещённая лучами солнца, скульптура оживала – девушка юная, таившая загадку своего совершенства, сильная и слабая одновременно, ибо она возносилась над всем, отражая в каждом предмете свою красоту. Плавные, хрупкие линии переплетали в единстве божественный образ прекрасного и мудрого, силу и тайну природы, скрытых в ней… В лунном свете это была жена, которая смирившись с осознанным порядком, всё же хранила огонь, вспыхнувший от желания жизни, примиривший её с одинокой и величественной своей красотой и жаждой познания мира… Слияние двух границ – разума и чувств…

… Время шло, и, как бывает в исключении, оно не властно над шедеврами древности. Творение Даосфера было продано одному храму, потом скульптуру приобрёл сам Александр Македонский… Лоренцо Медичи… Много лет она числилась в собрании Ватикана, потом французских королей, она дожила и до нашего времени, дожила и до нашего будущего, испытав на себе тяжесть тысячелетий, хотя в меньшей степени…

И великие умы того времени, которое будет лишь через не одно столетие, придумали оживить статую, раскрыть тайну совершенства, ведь она заключалась внутри создания… К чему приведёт? Кто его знает!

И вот совершенство ожило (воочию! DE VISU!)… ожило. Учёные мужи, осознавая свою силу Творцов, переродили, чтобы услышать ответ … Что они увидели? Девушка с бронзовым сердцем и металлическим блеском в глазах - твёрдость духа и молчание - ибо секрет хранился в статуе, а не в жизни. Что наделали?! «Творение Даосфера изуродовали», - лишь позднее поняли они. Жаль, обратного пути нет. Это либо аксиома жизни, либо наука слишком слаба перед constans времени. Да и разве можно познать совершенство?

И постепенно имя ваятеля Даосфера и его творение исчезли, растворились в тумане, человеческой глупости, а, может, просто земная слава (столь хрупкая) разорвала нить, соединяющую прошлое с будущим, чтобы создать потенциал для стремления найти истинный путь и подняться выше, приблизившись к совершенству …

* * *

Тихо шелестят в саду деревья,

Ночь спустилась, мгла легла,

И луна, как сказочная фея,

Освещает землю свысока.

Ветер заунывно стонет,

Разбиваясь о стекло окна,

Я не сплю – Сон не приходит.

В комнате сижу одна,

Зажигаю свечку в полумраке,

Заплясали тени на стене,

И, садясь за стол в одной рубахе,

Я пишу легенду на листе:

Исповедь отшельника-монаха –

Одинокая и грустная судьба –

С малых лет не знающего страха,

Он избрал дорогу божьего раба.

Старец, проживший столетье

И служивший Богу и царю,

Говорил он людям – «Верьте!…

…Я вот верю… и сто лет живу».

Что ж, глупец, таил в душе надежды.

Вера только слабым и нужна,

Вера лишь мечта… А мы невежды!

Превратили веру в орудие труда…

Как в одном котле мы намешали

Слёзы, силу, слабость и любовь,

Боль и фанатизм соединяли,

А получили незыблемый канон…

Тает мрак от солнечного света,

Исчезают тени со стены.

Спать ложусь в часы рассвета,

Пусть придут забытые мечты…