|
|
||
|
|
|
|
|
К литературному Олимпу
Александра Яшина, 10-в класс
Одиночество – одолжение или наказание судьбы… Кап…кап…кап… это глухой звук ударяющихся о неровный каменный пол капель воды, которые, падая, отмеряли равные промежутки времени. Вокруг царил мрак. Лишь вдалеке, в каком-то углу этой сырой пещеры, мерцал тусклый свет … свет догорающего костра. У огня сидел человек в спортивном костюме, а около него лежал рюкзак со множеством карманов, набитых разными вещами. Его совершенно потерянный взгляд излучал гаснущий блеск – теряющаяся с каждым мгновением надежда, руки были ледяные, но голова горела, кажется, у него начиналась лихорадка. Он медленно шевелил сухими губами, выдавливая из себя прерывистые звуки-слова, которые отдалённо походили на речь человека глубоко страдающего… – Ну, какой чёрт потянул меня в эту экспедицию, тем более, зачем я решил идти исследовать эту пещеру один, никому не сказав об этом. Одним словом – дурак! Да, я хотел один доказать всему миру свою гипотезу – существование древнего племени «разумных» людей, а может быть, и существ, живших в этих пещерах много миллионов лет назад. Я хотел найти хотя бы малейшие признаки живого в этой пещере… Ну, зачем… зачем? Хотел прославиться… хотел найти приключений… Во мне закипала кровь лишь при одной мысли о том, как я окажусь в этих пещерах, как буду лазить по извилистым коридорам среди каменных глыб, как обнаружу настенные рисунки, обломки древнейших вещей, скелеты обитателей, затем, как докажу всему миру, что я был прав… Мечта… это была моя мечта ещё с детства… Но всё, чем я жил оказалось лишь иллюзией, миражом … О боже, сколько раз я воображал себя великим археологом, сколько раз мне снились лавры… я думал, что Я именно тот человек, который подарит миру новое представление о жизни … о самом человеке … путём переосмысления прошлого, прошлого, которого, быть может, и не было (хотя, что я говорю, уже начинаю путаться в мыслях)… И что же теперь, я заблудился в этих лабиринтах … вот сижу перед догорающим костром… запасы пищи и воды на исходе, а дров и вовсе не осталось … меня никто не ищет, потому что не знают, где я, да и некому меня искать. За свои сорок пять лет я не обрёл обычного семейного счастья, настоящих друзей, а нашёл лишь врагов… Из-за моего нелёгкого характера со мной трудно ужиться, тем более всё своё время я посвящал археологии… науке, ради которой я живу… Разговаривая сам с собой, он медленно ходил около костра, сложив руки за спиной. Вдруг резко остановившись, учёный поднял голову к неровному холодному потолку пещеры и закрыл глаза. В его памяти пролетали отрывки жизни… – Нет, … моя жизнь замечательна, увлекательна и ужасно интересна. Я объездил много стран, был в самых экзотических уголках нашей зелёной планеты. Я постоянно живу в поисках, раскопках и приключениях, которые нередко бывают опасными для жизни. Я многое видел, многое испытал… Если бы мне представилась возможность прожить свою жизнь заново, я бы прожил её так же… Мне жаль лишь то, что я одинок… да, я один на этом белом свете, от этого у меня на сердце невыносимая боль… боль, которую не могут заглушить ни археология, ни приключения, ни… но стоит ли эта боль того, чего я достиг … Эта боль является моей платой за ошибки, грехи, если, конечно, они были… у любого человека они есть. Потому что их придумал человек для себя, придумал точно так же, как и многое другое… Но зачем? Чтобы облегчить себе жизнь? Но эти вещи приносят лишь нервные волнения, разочарования… приводят лишь к собственному укору и чувству неуверенности в собственных делах … порабощают его, а надо ли? … боязнь перед грехом… которого, может, даже и не было. Кто утвердил понятие о грехе в нашем сознании? Учёный на мгновение замер… он медленно опустил взгляд на костёр, языки пламени плавно извивались …то становясь более яркими…то потухая… «Прямо как моя жизнь», – пролетело у него в голове. – Ну, что я сделал, что господь посылает мне такое испытание? За что? Разве я кому-то причинил зло? Разве я совершил какой-то ужасный грех? Всё время я жил, никому не мешая, никого не трогая… Я виноват, может быть, лишь в том, что я слишком самолюбив, а иногда даже эгоистичен. Но разве это заслуживает такого наказания? Господь, ведь ты должен быть справедливым… посмотри вокруг, разве у других нет грехов… Разве я убивал, лгал, крал… разве я должен искупить вину именно таким наказанием???? Почему именно я?! … Ты меня слышишь?… А может, ты - это всего лишь легенда, придуманная человеком для человека???????… Но даже если тебя нет … или же ты все-таки существуешь и хочешь, чтобы я умер здесь, в этой мрачной пещере… нет… этому не бывать никогда. Я свободный человек и способен сам решать свою судьбу. А я хочу жить… От отчаяния человек прильнул к стене всем своим телом, которое дрожало от ожидания… смерти. Ему хотелось сдвинуть преграду с места и освободить проход к свободе.… Он продолжал говорить: – Знаю … понимаю, что виноват лишь я один, и понятно, что бог здесь совсем ни при чем. Ни при чем и другие люди, на которых я так зол, зол, даже не знаю за что… может быть, из-за того, что они не понимали меня, что не хотели понять, что не протянули руку помощи… Но разве я просил?… нет… я сам их отверг, а в ответ они отвергли меня, я лишь сейчас ощущаю, как одинок, и это чувство невыносимо… никогда бы не подумал… Он нервно рассмеялся … он смеялся, думая, что смеётся в лицо … смерти, ему хотелось доказать, что у него есть силы сопротивляться … с самим собой… Если бы кто-нибудь его увидел в таком состоянии, то непременно подумал бы, что этот человек сошёл с ума… и поскорее отошёл бы от него. …Да, наверное, он, правда, сошёл с ума… ……… Голова закружилась, в глазах потемнело, ему показалось, что пещеру заполнял туман… потом яркий свет, как вспышка и появилась она… Расплывчатый образ молодой женщины стоял перед археологом, он протянул к ней руку… его сердце наполнилось тихой радостью, а глаза засверкали от «невозможного» счастья… Человек постепенно терял разум, он только ощущал… ощущал, как гасла в нём жизнь, но это почему-то было приятное чувство, и он подчинился ему… – Это смерть? О, как она прекрасна… Мария, ты же знаешь, что я любил тебя… любил, несмотря на свои убеждения, лишь ты меня понимала. Но почему тогда судьба забрала тебя у меня? Только ты была моя первая и последняя попытка. И больше я не верю, не хочу и не могу… Он резко отвернулся и махнул рукой… сам вернул себя на землю… Обессиленный лёг на каменный пол, заключив в свои объятия рюкзак, старался согреться… по всему его телу разливался холод… холод от множества безжизненных камней. Из его глаз покатились слёзы… – Время… время, почему оно такое жестокое, почему его нельзя вернуть. Мне уже ничто не поможет… Моё время пришло… Его глаза закрылись … он уснул , а время шло, и свет догорающего огня постепенно поглотил мрак, царивший в пещере до прихода человека… человека, который ненадолго прервал вековое одиночество камней, обреченных быть оторванными от жизни…
Игра воображения по законам физики Я стою на Центральной площади, одетый во фланелевую рубаху синего цвета и чёрные брюки. Идёт дождь. Мелкие капли падают с высоты на землю под прямым углом и с силой ударяются об асфальт, листья деревьев, крыши зданий, прохожих… Я уже весь вымок. По всему телу проходит лёгкая дрожь с каждой каплей, которая достигает моего тела, а затем медленно, причиняя неприятное ощущение, стекает вниз. «Но что я здесь делаю? Как оказался здесь? Я ничего не помню и не понимаю.»... Около меня проходят люди, и все куда-то торопятся, спешат. Почти каждому я заглядываю в лицо, пытаясь найти ответ. А они даже не замечают меня, даже не смотрят. «Неужели их не интересует, почему я здесь стою и никуда не иду, как они? … А, правда, зачем я здесь?» Дождь закончился, но небо так и осталось хмурым и облачным. Порывистый ветер начал дуть в спину… холод… я почувствовал холод. «Ах да, я шёл в университет, точно … мне надо поторопиться, меня уже заждались.» Я быстро пошёл, погрузившись в собственные мысли и ничего не замечая вокруг, как недавно те прохожие, которые молниеносно мелькали у меня перед глазами. Как-то инстинктивно перепрыгнул через большую лужу, метра два с половиной шириной и два в длину. «Не легче ли было обойти. Ведь силы пришлось бы меньше затратить… Интересно, а какое количество силы понадобилось для преодоления прыжка… Та-ак, сила тяжести… масса тела на девять и восемь, чему будет равно… плюс ещё и сопротивление воздуха… Тьфу ты чёрт, без калькулятора не сосчитать, кстати где он… дома забыл … Вот и пришёл.» Я зашёл в большое здание. И только открыл дверь, как меня встретил профессор. «Знакомое лицо… Наверное, это он и есть.» – О, мой друг, наконец-то вы пришли, я уже было разочаровался в вас. – Ну что вы, профессор, просто дела были… – Понимаю, понимаю … Надеюсь, эти дела больше не помешают вам. – Никак нет-с. – Тогда пойдёмте, я покажу вам гордость нашего заведения – комнату-музей, творения наших студентов. Мы направились по коридору, зашли в небольшой кабинет, освещённый тусклым светом. На столах стояли различные приборы, это и были экспонаты. – Не стесняйтесь, проходите… Я всё сейчас вам покажу. Я подошёл к первому столу. На нём стоял какой-то механизм, имевший форму полусферы. – Что это? – Мой дорогой друг, это муляж головы человека. – А поподробнее. – Ну, это достаточно сложный механизм. Он представляет собой, как вы видите, совокупность более мелких и более простых механизмов и имитирует мыслительную деятельность человека… – Но неужели разум человека подчиняется законам физики? – Естественно. Вы правильно заметили, сказав слово разум. Именно это устройство отвечает за разум, а за чувства – сердце. – И оно тоже подвластно законам физики? – Вы совершенно правы. Только сердце имеет более сложное строение, потому что происходит реакция mini магнитиков, находящихся внутри устройства, на внешние электромагнитные импульсы. И магнитики перестраиваются в определённом порядке, от этого и зависят наши чувства. – Удивительно. А вот это что такое? Здесь написано «Всё». Но под стеклянным колпаком ничего нет. – Правильно, здесь находится пустота. Ведь если смотреть с точки зрения науки, то всё состоит из ничего. – Но как это возможно? –Очень просто. Всё окружающее нас состоит из атомов и молекул. Атомы и молекулы, в свою очередь, состоят из более мелких частиц. И так целая цепочка. Но что стоит в основании этой цепи? Пустота! Ведь что может быть мельче пустоты? Ничего. Поэтому получается, что всё состоит из пустоты. Не так ли? – Похоже, что вы правы… Но тогда как объяснить существование самой пустоты, ведь если всё состоит из пустоты, то можем ли мы видеть её в натуральном виде. Почему она тогда не «собирается» в какую-нибудь материю? Почему способны существовать пустота и «всё» одновременно? Что заставляет её превращаться во «всё»? И почему «всё» не растворяется в пустоте, что заставляет тела обретать форму? Вы скажете, что силы взаимодействия. Но тогда откуда они берутся… из пустоты? – Вот и подумайте над этими вопросами. Вполне возможно, что вы подарите миру новый физический закон. Я вижу, у вас голова умная и способная... – Ой, как много здесь проводов. Что это за устройство? – О, только не трогайте его, это уменьши… Но профессор не успел договорить, я затронул один из проводов, внутри которого светились разноцветные огоньки. И тут же начал падать с высокой скоростью куда-то вниз. Вокруг была глубокая темнота. «Это слишком большое ускорение падения свободного тела для Земли… или мне просто кажется?» Я плавно завис в пространстве. «Что за ерунда… где я? Это ведь невесомость. Неужели я в космосе? Но… как такое могло произойти. Ой, что это… структура похожа на строение атома. Вот ядро, а вот и электрон. О боже, он летит прямо на меня…» Я почувствовал, как будто меня облили холодной водой. Я открыл глаза. «Где я? Я в больнице или я умер? Нет, это моя комната… Что за бред мне приснился… Или это случилось на самом деле?» Ужасно болела голова. Я встал с кровати и посмотрел на часы – 6:08. «Какое сегодня число? Кошмар… мне просто приснился кошмар, ведь такого не может быть на самом деле…» Я стоял посреди комнаты в недоумении. «Что со мной? Это всё ещё сон или уже реальность? O, my God! У меня же завтра экзамен по физике… надо готовиться!»
Повествование короля Севастоса о самом себе
Увы, мгновения
бесплодны.
Пролог Время, о котором пойдёт здесь повествование, было не так уж и давно, если считать этот отрезок относительно прямой … которая является мысленным представлением бесконечности. Но этот сравнительно короткий промежуток времени соответствует моей жизни, поэтому я и уделю ему внимание, быть может, наскучив этим потомкам, но так угодно моей душе... *** Дом, где я родился, стоял за стенами крепости, на берегу тихой реки и был окружён лесом. От ворот замка до наших проходила извилистая и пыльная дорога, по которой редко кто проезжал. Если всё же какой-нибудь странник стучался к нам в двери и просил приюта, то мой отец никогда не отказывал в ночлеге. Я рос один, наслаждаясь безграничной свободой, которую предоставили мне мои родители с первых же дней моей жизни. Я не помню ни одного случая, чтобы родитель мой поднимал на меня руку или чтобы я убегал из дома, заставляя мать не спать ночами, а отца бегать по окрестностям и искать меня, как, наверное, делали многие мальчишки в детстве. Я просто не давал повода, ведь я не мог брать пример с этих сорванцов, так как в семье я был единственным ребёнком, а соседей поблизости не было. Во всём слушался отца, но не из-за того, что боялся его, а просто я им восхищался, стремился во всём быть похожим на него. Уже с детства он научил меня грамоте и арифметике, поэтому часто меня находили на берегу реки с открытой книгой в руках. Я любил тишину, любил одиночество. Моя жизнь в родном доме с родителями протекала тихо и спокойно, каждый день для меня был чем-то новым, я не ощущал ни горя, ни тоски, даже не подозревал, что в мире не все так легко и беззаботно, что кроме счастливых мгновений есть и другие, что существует кроме добра зло. Я бы отдал всё на свете, чтобы вернуть это время! … Однажды на дороге показался всадник… таких всадников я ещё не видел ни разу. На его широкие плечи был накинут чёрный плащ, застёгнутый на большую серебряную брошь. Черный бархатный костюм облегал его сильное тело. Чёрные вьющиеся волосы развивал не терпящий покоя ветер. Всадник был похож на тень в полумраке. Лишь большие карие глаза, в которых горел огонь, отличали его от призрака, слившегося с темнотой ночи. Он остановился около нашего дома. Не было заметно, что этот человек нуждается в отдыхе и горячей еде. – Мне нужен брат короля Алана! – нарушил гармонию ночной тишины рыцарь своим звучным голосом. – Да, я здесь Крок… что-то случилось в замке? – обеспокоено спросил мой отец, который уже выбежал во двор. – Ваш брат, сэр Ферс, … он умирает. Он хочет, чтобы вы приехали к нему. – Хорошо, я сейчас же собираюсь. Лорель, я скоро вернусь, позаботься о Севастосе, он ничего не должен знать, … я всё расскажу ему сам. Отец уехал вместе с этим странным всадником, а я остался с матерью, которая боялась моих вопросов, и я чувствовал это, поэтому не стал ни о чём её спрашивать. … Через пять дней мой отец вернулся. Он приехал рано утром в угрюмом настроении, по его лицу было заметно, что он страдает, что эти пять дней были для него тяжелы и мучительны… – Лорель, мой брат… мой дорогой брат… он умер, – чуть не со слезами произнёс он. Я не решался зайти на кухню, где сидели отец с матерью. … Я боялся увидеть своего идеала слабым, истерзанным внутренними страданиями, … я не хотел разочароваться. Я стоял около двери и слушал… слушал тишину, и мне было больно, вот только почему - не знаю, чувство страха овладевало мной в тот момент. Такое со мной случалось в первый раз… Прошло около часа… – А где Севастос… где он?! – Наверное, ещё спит. От этих слов я как будто очнулся от дремоты. Знаете ли, как это бывает? Вроде бы спишь, мысли в голове находятся в беспорядке, цепляются сами за себя, и кажется, ты что-то понял, что-то важное для себя, но вдруг тебя разбудили, и ты очнулся,… но ты ещё где-то там, далеко отсюда, и плохо воспринимаешь происходящее, плохо различаешь, где реальность, а где сон… Именно с таким чувством я зашёл на кухню. За столом сидели отец с матерью, казалось, что они думают об одном и том же, но стремятся тщательно скрыть это друг от друга. – Отец, ты вернулся! – Севастос! Мой милый сын… Севастос! Я подбежал к нему и обнял его, а он меня… – Где ты был? Почему ты уехал? Что случилось? – засыпал я отца вопросами, которые копились в моей душе с первого дня его отъезда. –Я расскажу всё, я обязательно расскажу тебе всё… Но сейчас давайте забудем об этом и спокойно позавтракаем. Я понял, что душевная рана отца была пока слишком болезненной для него, и решил не напоминать ему. Придёт время, и он сам всё объяснит, ведь он обещал! Прошло три дня… Вечером отец позвал меня к себе в кабинет. (Это предвещало серьёзный и важный разговор между нами.) – Заходи, … садись. Севастос, мне надо кое-что тебе рассказать и боюсь, многое ты можешь не понять, но прошу тебя, постарайся. – Хорошо. – Ты ведь знаешь кто такой король?… Я тебе рассказывал о них… Помнишь? – Да. – А помнишь моего брата Алана? – Конечно же помню. – Так вот он король. И недавно он умер… умер почти на моих руках. И теперь по закону я должен занять трон и править королевством. – Ты опять уедешь? – Нет, … мы уедем. Мы переедем в замок и будем также дружно жить… А ты получишь лучшее образование, сможешь играть с другими детьми, увидишь город, обретёшь друзей… А когда я умру, то займёшь моё место на троне и будешь править, как я. – Но ведь ты не умрёшь никогда, правда? – Время покажет… Ну а теперь иди собирай вещи, мы сейчас же отправляемся. Я вышел из кабинета, не совсем понимая то, что сказал мне отец, но сердце подсказывало, что моя жизнь изменится… … На следующий день мы уже были в замке… Я увидел столько удивительного и прекрасного за один день, сколько не видел за всю свою прежнюю жизнь! Я познакомился с рыцарями, о которых раньше лишь слышал из рассказов матери. Тот странный всадник оказался давним другом моего отца, он поведал мне много историй о своих удивительных странствиях по миру и обучал меня всему, что должен уметь настоящий рыцарь. Я обрёл преданных друзей и слуг, которые иногда помогали скрывать мои шалости от внимания родителей. Бывал на пирах. Выступал на турнирах. (Проверял на прочность эту жизнь.) Влюблялся… Время шло беззаботно и безвозвратно, как это бывает в молодости. … Когда мне было двадцать три года, мой отец умер,… он умер, сражаясь в бою. С тех пор я возненавидел войну, хотя и до этого не понимал, зачем… зачем убивать, и был всегда против реальных военных действий. Просто раньше мало задумывался об этом, мне казалось, что я никогда не испытаю на себе безобразное величие войны… Ведь я король! Чувство скорби по погибшему отцу надолго осталось в моей памяти. (Оно до сих пор иногда даёт о себе знать.) Но вскоре моё сердце покорила одна прекрасная принцесса из дальнего королевства, которая путешествовала по нашим землям. И я женился на ней, сел на трон и всеми силами старался править справедливо, как мой отец. Сразу же наладил дружеские отношения с соседними королевствами. Так образовался Союз Огненных Королевств. Спокойствие и мир царили около двадцати пяти лет по всей округе. За это время у меня вырос прекрасный сын. Я назвал его Георг. Он был красив, благороден, смел и даже отчаян, во многом походил на свою мать, которая умерла при родах. (Для меня это была ещё одна большая утрата в жизни.) … … Но за всё надо платить – пришли худшие времена. Всё началось с того, что на трон Северного королевства взошёл Элонг. Он начал захватывать ближайшие деревни, принадлежащие не ему. Начались войны, страдания многих людей, убийства, разрушения… Скоро его войско подошло к стенам нашего замка… – Отец, на рассвете я выйду с отрядом лучших воинов против этой гнусной армии Элонга, – сказал Георг, заходя. – Нет, что ты. Я ни за что не позволю сделать этого, – молниеносно возразил я. –Ты хочешь обороняться? Но ты же сам говорил, что лучшая защита – это нападение. – Да, я помню… Но… нет, надо подумать… – Отец, некогда размышлять. Враг может в любую минуту напасть. И будет правильнее, если мы нападём первыми… Тогда … – Нет, сначала надо попытаться заключить мир. – Заключить мир с этим негодяем и предателем??? – Я не хочу, чтобы погибли люди… Я сейчас же посылаю к Элонгу человека, который договорится о мире… – И кто же этот человек? – Рыцарь Кельн. – Но ты посылаешь его на верную смерть… Отец, одумайся! Но я уже вышел из комнаты и направился выполнить своё намерение. И через час из ворот замка выехал всадник с белым флагом в руках. Все в замке с напряжением ждали новостей… – Эй, смотрите… Кельн едет обратно… Все бросились к окнам. – Что это с ним? – спросил Георг, – он как будто сейчас упадёт с лошади… – Похоже, он серьёзно ранен… нет, он мёртв… – Отец, я же тебе говорил, что его убьют… Неужели ты поверил, что Элонг согласится на мир… Это же не человек, он живёт, чтобы убивать… Война - это его стихия, он не успокоится, пока не завоюет всё вокруг… – Значит, мы сдадимся, – поникнув головой, признался я. – Я тебя не узнаю. Что ты говоришь? У нас есть силы. Мы можем сражаться. У нас есть надежда на победу. Зачем отступать? Неужели всё, чему ты меня учил – пустяк, просто слова, ничего незначащие? – Сын, я не хочу, чтобы погибли люди… – Но они и так погибнут… Лучше погибнуть в бою, чем сдаться. Ты ведь так говорил? – Да, но… – Нет, никаких но. Я беру войско, и… и будет война. – Никогда. Ты погибнешь, как твой дед … Георг, не делай этого… я прошу тебя… Только не война. И только не ты. Я не вынесу такого горя. – …Я видел тебя совсем другим, мне казалось, что ты силён волей и… и настоящий король, что ты мудр и любишь свой народ, что ради него «свернёшь горы». Я восхищался тобой, отец… Сейчас же я вижу перед собой лишь трусливого старца, который могуч телом, но слаб духом… Ты предаёшь не только свой народ, но… и меня. Ты притворялся… играл… обманывал себя и окружающих людей, готовых идти на смерть. Посмотри, ты стоишь на коленях, опустив голову, твоё лицо измучено бессмысленными муками, твои глаза воспалены от слёз. И это великий король Севастос, который прославился по всей нашей священной земле. А помнишь, как ты говорил, что король… король - это и есть государство, что он должен быть всегда сильным и способным поддержать в любую минуту своего верного подданного, несмотря на собственные мучения и страдания, что он всегда должен быть с народом. Я закрыл лицо руками, эти слова жгли мне сердце. – Все, что было сказано мной, не было ни ерундой, ни просто словами. Но… но… ты не понимаешь. Я… – Отец, это судьба, и я не буду бежать от неё. Он посмотрел на меня. Я кое-как сдерживал слёзы. Мои руки дрожали… дрожал и голос. Георг ушёл… Начался бой… Я поднялся на высокую башню по винтовой лестнице, чтобы наблюдать за боем. У меня возникло чувство, что я тону, медленно погружаюсь в ледяную воду, сковывающую не только движения, но и мой затуманенный разум. Тихий протест перед богом, не слышащим мольбу…. Всё застыло от… ожидания… бессилия… гнева… О, боже! Даже врагу не пожелаю того, что пережил я в тот момент. Страх, меня охватил панический страх. Я молил господа, чтобы он сохранил жизнь сыну, жизнь моему народу. Но могу ли я называть тех людей своим народом… я, который испугался и отстранился в тот момент, когда нужен был им… я предал их… Но ничего не мог с собой поделать, что-то щёлкнуло внутри, завладело сознанием… душило меня… Я смотрел в даль с замиранием сердца и с каждой минутой всё больше и больше испытывал отвращение к этому миру. Честь, доблесть, блеск и свет былых лет для меня превратились в прах. Смотря на поле битвы, где погибали, где убивали подобных себе, я видел лишь кровавую массу людей, сердца которых были переполнены дикой ненавистью друг к другу. Зачем? Ради власти, земли, славы… Разве об этом мы мечтаем, оставшись наедине? Мне захотелось бежать отсюда со всех сил, что были у меня… бежать… … Неожиданно раздались крики снизу. Это были крики победы – мы победили. В толпе я смог разглядеть своего сына, он сражался вместе со своим народом, плечом к плечу с простыми людьми, он верил в победу и победил. А я, конечно же, был тоже рад… – Крок, ты должен мне помочь, – резко сказал я и посмотрел на пожилого человека в таком же черном костюме, как и тогда. Он всё время стоял за моей спиной… – Да, мой король, я исполню любую вашу просьбу, – с готовностью ответил он. – Я потерял право так называться. Я прошу тебя, как друга моего отца и как моего друга. – Не говорите так, милорд. – Помоги мне бежать… – Но… вы хотите… Вы всё уже решили? – Да. – Хорошо, пойдемте. Мы спустились вниз, проходя по узким коридорам, освещённым тусклым светом факелов. Потом опять спустились по крутой лестнице и оказались в подземелье. – Где мы? – Это что-то вроде старой тюрьмы, она построена века два назад, но уже давно не используется. – Откуда ты про неё узнал? – Мне рассказал о ней Алан на всякий случай, если бы наш отряд потерпел поражение и замок был бы захвачен. Мы должны были пройти через этот проход и выйти в лес. Больше я не о чём не стал спрашивать… В подземелье было сыро и темно, откуда-то сверху капала вода, а по полу бегали крысы… Наконец вдали появился свет и подул свежий ветер. Мы вышли из узкой щели в скале, казалось, она дотягивалась до самого неба – не было видно её вершины. – Севастос, прошу тебя, опомнись… ещё есть время вернуться… подумай. – Я уже всё решил. Пообещай мне, что ты ничего никому не расскажешь, даже сыну. – Даю честное слово. …Мы ушли в глубь леса… – Здесь есть землянка, в ней и будешь жить. А я могу ли приходить к тебе?… – Конечно, мой друг. – Вот и пришли. – Спасибо. … Я поселился здесь, покинул тот мир и стал жить в собственном… С тех пор утекло много воды…
*** Представьте иссохшего старика, который практически похоронил себя заживо в землянке и выходит наружу лишь для того, чтобы подышать свежим воздухом, увидеть свет, услышать шелест деревьев, пение птиц, набраться сил, чтобы дописать представленную вам повесть. И вы увидите меня… (а в молодости я был даже красив, как меняет человека время.) Всё чаще я стал думать не о будущем, а о прошлом. Но что есть прошлое? Что прошлое дало мне? … Лишь воспоминания, которые сейчас уже не причиняют ни боли, ни радости моему сердцу и душе. Иногда мне хочется покинуть своё убежище и вернуться обратно. Но могу ли так поступить? Простят ли меня, если я сам не могу этого сделать? Тем более, надо ли мне это… хочу ли я возвратиться… Зачем? Я счастлив здесь, я рад каждому дню, потому что могу смотреть на этот мир и не видеть зла, жестокости, того, от чего я бежал… Нет, я не раскаиваюсь, я сделал то, что должен был сделать, хотя это изменило меня, причинило бесконечную боль, но дало сил жить дальше. Изложив историю своей долгой жизни, я не выношу её на суд общественности, а лишь хочу, чтобы каждый, тот, кто прочтёт её, понял меня сердцем и душой, а не разумом, и не стал осуждать мои поступки… Я прожил много лет, но так и не понял жизнь… не понял её смысла… В своих размышления я дошёл до парадокса: жизнь – ерунда… но одновременно с этим моим убеждением выплыло и другое – жизнь дорога для любого человека, даже несмотря на все «неудобства», которые она несёт с собой вместе с наслаждениями. Мои долгие мучения над вечными вопросами завели меня в тупик и заставили на всё махнуть рукой… |
