К литературному Олимпу

Юлия Марченко, 11-а класс

Пристрастие

(Роман-сказка, продолжение)

Королевский дворец сильно изменился за прошедшие почти 20 лет. Он стал мрачным. Стены его обветшали и потемнели. Не стало драгоценных люстр и массивных ваз с цветами, со стен исчезли дорогие картины, рассказывающие о славных днях царствования стародавних королей - везде мрак и запустение, страх и скука.

Во дворце стояла полнейшая тишина, среди которой необычно громко раздались шаркающие шаги. Седовласый старик с трясущимися руками и головой медленно прошел через главный зал и, поднявшись по узкой винтовой лестнице, с трудом открыл массивную дверь. Он зашел в небольшой коридор и доплелся до еще одной, но уже не такой массивной двери, постучал. Ему открыла девушка лет двадцати в одежде служанки с расческой в руке.

- Здравствуйте, метр Дастин! - учтиво сказала она. - Принцесса уже два раза спрашивала о Вас, - и добавила шепотом, - она так злится, так злится, ужас!

Дастин горько вздохнул и зашел вовнутрь. В комнате, высокой и светлой, у столика с туалетными принадлежностями на невысоком стульчике с изогнутыми ножками сидела девушка лет 14 -15. У нее были светлые волосы и черные глаза. Одета она была в дорогое платье, которое дополнялось украшениями. Мгновенье назад девушка вымещала злость на своей служанке.

- Ты опять заставляешь себя ждать, Дастин, - сурово и не свойственно своему юному возрасту произнесла она.

Дастин, насколько позволял ему возраст, склонился в низком поклоне:

- Прости меня, о, самая великодушная принцесса в мире!

Принцесса вдруг громко засмеялась и захлопала в ладоши:

- Ты придумал мне новый... как это? - принцесса вопросительно посмотрела на старика и вновь появившуюся служанку.

- Может быть, комплимент?.. - робко подсказала служанка.

- Молчи, Арима! Тебя не спрашивают, - оборвала ее на полуслове принцесса.

- Итак, Дастин, о чем сегодня ты мне расскажешь?

- Я сегодня должен рассказать Вам, Ваше Высочество, о вашей родословной по указанию Его Величества, вашего отца.

- Но мне уже расхотелось сегодня выслушивать тебя. Лучше я навещу свою мать. Ты свободен, Дастин.

И, не дав сказать ни слова бедному Дастину, принцесса, оттолкнув от себя туалетный столик, порывисто вскочила и выбежала из комнаты. И лишь только она скрылась, служанка облегченно вздохнула:

- Пожалуйста, садитесь, метр Дастин, - Арима пододвинула старику невысокую скамеечку, и тот сел с явным удовольствием, так как уже еле держался на своих больных ногах.

- Спасибо, Арима. - Дастин провел рукой по колену. - Я никогда не смогу привыкнуть к причудам принцессы и ее матери.

- И не говорите. Я уже десять лет служу во дворце и тоже не могу привыкнуть. Наша нынешняя королева - это не леди Эрвиона, первая жена короля. Та была просто ангелом по сравнению с нынешней. Я не знала первую королеву, маленькой была. Но я точно знаю, что теперешняя королева просто настоящая ведьма.

* * *

Принцесса тем временем прошла, вернее стремительно пробежала полдворца, и пожилая служанка в низком поклоне открыла перед ней двери в покои королевы. Принцесса сама не знала, зачем она пришла к матери. Обычно королева сама посылала за ней. У них были очень странные отношения. Нельзя сказать, что между ними не было любви, но это не была любовь матери и дочери, а скорее двух сестер, пытавшихся во всем превзойти друг друга.

Принцесса прошла вперед и попала в хорошо знакомый зал, стены которого были обтянуты черным бархатом расшитым золотом. Девушка остановилась посредине зала. У противоположной стены раздвинулся занавес портьер. В помещение вошла невысокая женщина в роскошной вечернем наряде. Ее черные вьющиеся волосы были взбиты в прекрасную прическу и охвачены короной такой тонкой работы, что она казалась сделанной изо льда и света. У нее была замечательной белизны кожа, чувственные алые губы и черные глаза. Трудно было дать этой женщине больше двадцати лет. Она остановилась напротив принцессы:

- Зачем ты пришла, Мерцана?

Принцесса попыталась, но не смогла ответить ей беззаботно. Мать всегда вызывала у нее некоторый страх.

- Я хотела увидеть тебя.

- А что, вы уже закончили занятия с Дастином?

- Я... - попыталась ответить Мерцана.

- Ты опять позволяешь себе не учиться? Не так ли? - глаза матери зловеще засверкали, и в гневе она с трудом подбирала нужные слова. - Кажется, нужно тебя наказать, а не старого Дастина. Он, хоть стар и немного полоумен, знает, что нужно знать принцессе. И не тебе решать, когда заниматься, а когда нет, - уже совсем взбешенно отчитывала дочь королева.

Мерцана стояла, потупив большие черные глаза, и теребила дрожащими руками складки своего шелкового платья. Солнечные лучи отражались от ее алмазной пелерины и сережек, путались в светлых прядях волос.

Королева взглянула на дочь и замолчала. Злость, сойдя с ее лица, возвратила красоту. Королева подошла к узкому окну. Солнечные лучи заиграли, отражаясь в дорогих украшениях.

- Иди сюда, Мерцана, - приказала королева. Принцесса подошла.

- Посмотри! - и женщина указала на все, что было видно из окна. - Это все будет твоим. После твоего отца, конечно. Ты будешь королевой, и ты должна много знать, чтобы всем этим править. Мы с твоим отцом вместе стараемся для тебя, пойми.

И королева, взяв дочь за подбородок, заглянула в ее чуть испуганные глаза.

* * *

Был полдень. Солнце жарко палило. Из-за этой изнуряющей жары в лесной чаще все стихло и как будто погрузилось в дремоту. И тем звучнее были приближающиеся шаги. На тропинке появилась девушка с золотисто-рыжими волосами, просто и опрятно одетая, с корзинкой в руке. Она шла уверенно и смело, из чего было видно, что она хорошо знает эти места. Вскоре она вышла на небольшую полянку, в центре которой стояла ветхая избушка. На пороге дома, устало сложив руки на коленях, сидела неопределенного возраста женщина в длинном сером платье. Ее голову покрывал белый платок. Взгляд ее некогда голубых, а теперь бесцветных глаз был обращен в небо. Женщина обернулась, услышав шаги, медленно встала:

- Ты опять ушла из дома, не предупредив меня!

- Но, мамочка, тебе не следует волноваться, ничего не случится, в деревне все меня знают.

- Да, все знают и тебя... и меня... Это может нам повредить. Я так долго сберегала тебя! - и женщина, вздохнув, направилась в дом.

Непоседливый характер девушки опять взял верх над разумом. В своей молодой жизни она уже неоднократно принимала смелые решения самостоятельно, и давно не придавала особого значения заботам матери. На этот раз у нее возникла мысль навестить свою давнюю знакомую, добрую старушку, для которой приход Мэриэнн всегда был настоящим праздником.

Она взяла с собой небольшой нож, подаренный ей деревенским кузнецом. Нож был блестящий, с острым лезвием, в кожаном чехле. Он легко помещался в корсаже.

Идя по знакомой лесной тропе, девушка услышала необычные звуки: лай собак, фырканье лошади, короткие отрывистые возгласы людей. Внезапно дорогу девушке перебежал дикий кабан, а вслед за ним проследовала свора собак и разгоряченный всадник на взмыленной лошади. Это был пожилой седоволосый мужчина крепкого телосложения, не броско, но богато одетый. Мэриэнн, заинтересовавшись развитием событий, свернула с тропы и побежала через кусты вслед. Кабан уже чувствовал гибель и решил подороже продать свою жизнь. Он развернулся и набросился на приближающуюся лошадь со всадником. Лошадь от неожиданности и боли взвилась на дыбы и опрокинулась назад, придавив собой всадника. Собаки яростно накинулись на взбешенного запахом крови зверя. И в это мгновенье Мэриэнн инстинктивно выхватила свой нож. Она, подбежав к лошади, перерезала ремни седла, освободив всадника. Тот немного прихрамывал, но тем не менее был разгорячен желанием одолеть кабана. Охотник бесстрашно бросился в самую гущу смертельной схватки, и ударом его кинжала кабан был повержен. Мужчина вытер свое оружие о сапог и впервые обратил внимание на свою спасительницу, которая продолжала стоять у мертвой лошади. В лесу начинал сгущаться мрак, и охотник подошел ближе, чтобы рассмотреть девушку.

- Кто ты? Как тебя зовут?

- Разве это важно? Я просто помогла тебе.

- Если бы не ты, то кабан просто разорвал бы меня. Ты спасла мне жизнь.

- Ничего особенного.

- Я могу и хочу тебя щедро отблагодарить...

- Я догадываюсь, что ты знатный господин, но мне ничего не надо. Прощай.

Охотник не успел остановить девушку, которая в тот же миг исчезла в чаще. Вскоре на этом месте появился другой всадник в одежде лесничего.

- Я убил его, Дегир, - сказал первый охотник.

- Прекрасный удар, Ваше Величество. Но Вы ранены! Что случилось?

- Кабан напал на лошадь; та упала, придавив меня, а какая-то рыжеволосая девушка помогла мне освободиться.

Дегир от этих слов даже немного оцепенел:

- Рыжеволосая?.. Ваше Величество, Вы не допускаете мысль...

- Это невозможно, - сказал король нервно. - Возвращаемся во дворец - все наверное уже волнуются.

* * *

В то самое время как с девушкой, оказавшейся вдали от родного дома, случилось занимательное приключение, ее мать в тревоге и волнении, не находя себе места, ходила по хижине. Она очень переживала за дочь - единственное существо, ради которого эта женщина еще жила. Мать боялась потерять свою Мэриэнн, из-за роковых событий, сопровождавших рождение девушки.

* * *

Вскоре после трагической гибели короля и его торжественных похорон состоялась свадьба, теперь уже короля Фенсала и леди Эрвионы, герцогини Зарн. Все были рады этому событию. В народе говорили, что на свете еще не было лучшей королевской пары. Всё во дворце погрузилось в атмосферу счастья.

Леди Укис и леди Рисма стали фрейлинами королевы. Укис просто сияла от счастья, так как все ее мечты исполнились и она теперь стала законодательницей моды в королевстве. Это действительно была ее стихия. Рисма же, наоборот, стала грустной и молчаливой. Иногда она втихомолку плакала у себя в комнате по неизвестной причине. А когда король устраивал праздники с пиршествами и танцами, Рисма немного оживлялась, ее глубокие серые глаза светились теплотой и нежностью. Грусть возвращалась на ее лицо, когда король целовал или приглашал на танец королеву. Рисма боялась поверить в то, что это любовь и что гадалка нагадала ей правду. Она не ожидала, что ей суждено было влюбиться в мужа подруги, и старалась скрывать это. И Эрвиона ни о чем не догадывалась. Она просто светилась от радости.

- У меня хорошая новость, - с улыбкой сообщила Эрвиона подругам. - Я беременна.

Укис, с радостным визгом вскочила с кресла и нежно обняла подругу, затараторила всякую чепуху. Рисма помрачнела и ничего не сказала.

Король, узнав новость, был несказанно рад. По этому поводу он приказал устроить праздник.

(Продолжение следует)

рис. Шестаковой Оксаны. Гоголь. "Мертвые души. Чичиков на балу"