К литературному Олимпу

Любовь Чувашова, выпускница школы № 28

Цивилизация

Вот человек сидит на балконе, который находится на пятнадцатом этаже. Там внизу никого нет, и, возможно, не будет весь день. Нет даже птиц и животных. Даже когда наступит день, вечер – никого не будет, а если и будет, то редко кто: врачи, охранники… Человек на балконе не знает этих людей, но они его знают. Да и зачем ему их знать? Разве от этого они станут для него живыми? Друзей у него нет. Они давно про него забыли. Даже воздух здесь какой-то не настоящий. Все слишком искусственно.

Солнце уже поднялось над домами. Начало еще одного никчемного дня. Лучше бы шел дождь. Хотя и он не изменит однообразия дня, не несущего ничего нового, ничего интересного.

Человек вздыхает. Звук этого вздоха разносится далеко. Но никто его не слышит.

Солнце уже поднялось над домами. На стекле двери балкона прицеплен маленький датчик. Красная лампочка вызова загорается, и металлический женский голос обращается к человеку:

- Мистер Голберг, доброе утро. Как вам сегодня спалось? Головные боли вас больше не мучают?

- Доброе утро, Кесс. Голова у меня больше не болит, и спалось мне хорошо.

- Хорошо. У вас сегодня очень грустный голос. Что вас тревожит?

- Слишком все искусственно. Однообразно…

- Я скажу сегодня мистеру Хендриксу, чтобы он приказал работникам перекрасить ваши стены в другой цвет. Какой вы предпочитаете бледно-розовый или голубой?

- Кесс, не в этом дело. Точнее, не в стенах. Хотелось бы, чтобы на улице было оживленнее.

- Хорошо, я передам ваше пожелание мистеру Хендриксу. Через десять минут Челси принесет вам завтрак.

Красная лампочка потухла. Гилберт берет сигару, лежащую на столике около его кресла. Пламя зажженной спички не шелохнулось. Ветра тоже нет.

Человек встал со стула и вошел в комнату. Как раз в это время Челси открыва дверь в комнату. Она ставит поднос с завтраком на стол, и, пожелав мужчине приятного аппетита, уходит, закрывая за собой крепкую дверь.

Завтрак состоял из традиционного кофе со сливками и бутербродов.

Не прикасаясь к завтраку, человек сидит в своем кресле. Напротив него стояло точно такое же кресло, белое. Рядом с ними были белые столики, светильники, диван, ковры, всё… всё вокруг, комнаты, кухня, ванна, балкон, туалет… Человек поворачивает голову налево. Его голубые глаза наполнены грустью. А что же скрывается за этой грустью? Воспоминания. Память о живом.

Дверь снова открылась. В комнату входит мистер Хендрикс.

- Кесс сказала, что вам надоел белый цвет. Я решил вам предложить светло-голубой. Он не будет раздражать глаза. А насчет вашей вчерашней просьбы насчет газет и радио, то вы знаете наши правила и, надеюсь, помните наш договор? – спросил мистер Хендрикс.

- Да, я знаю правила и помню наш договор. Но здесь даже этикеток никаких нет, никаких надписей, открыток… Ничего.

- Вы знали на что шли, когда подписывали договор. Шесть лет позади. Осталось четыре года. У вас был выбор: жить или умереть. Вы были тяжело больны. Мы обещали вас вылечить, и сдержали свое слово. Вы здоровы. Все ваши болезни в прошлом. И вы сами дали согласие на эксперимент, что если мы вылечим вас, то проведете десять лет взаперти. Мистер Голберг, вы тоже должны сдержать обещание. У вас есть балкон, еда, мебель, вам оказывают медицинские услуги, вы общаетесь с Кесс. У вас есть много того, о чем другие только мечтают. У вас всего-то лишь нет книг, газет, надписей, открыток, как вы выражаетесь. Нет ручек, радио, телефона и других вещей. Не так-то много у вас нет, да это вам и не обязательно. Зачем вам друзья, которые вас рано или поздно предадут? Лишь мы вас никогда не предадим. А газет? Но в них же пишут одну ложь. Вам это нужно знать? Нужно знать то, чего совсем нет? Нет, вам это не нужно. А эта музыка по радио. Она порождает в людях злобу и агрессию. Вам ведь это тоже не нужно. Всего этого не нужно ни вам, ни мне – никому! Это только портит нас всех! Ладно, мне пора. Сейчас мои помощники представят вам возможные цвета, а вы выберите понравившиеся и будете вести себя хорошо, и не будете забивать свою голову ерундой.

Мистер Хендрикс ушел. Его помощники, как он и говорил, представили возможные цвета. Человек выбрал светло-голубой. В этот цвет выкрасили стены, потолок, пол. Мебель и ковры тоже заменили.

День близился к концу, и наступал вечер. Прошел еще один никчемный день. Он не принес ничего нового, как, впрочем, и остальные дни, которые были. Человек взял сигару, зажег ее и отправился на балкон. Там он проведет время до утра, как и раньше в другие дни, недели… Еще четыре вечных года, которые так же, как и этот день, не принесут ничего нового. Наступит утро и все повторится снова, как и сегодня. Так было, есть и будет.